Экспат
Шрифт:
К удивлению Эрнеста, он шёл куда твёрже, хоть ему и приходилось концентрироваться на цели. Через некоторое время приличное количество алкоголя без закуски ударит по желудку, но до этого времени необходимо будет закрыть небольшой долг чести. Главное, чтобы у дамы был схожий взгляд на ситуацию. А. Н. уклонился от закрывающейся двери, умудрившись не просыпать табак, и поднял взгляд. Наткнулся на застывшую зачарованной статуей Агнетт. Поднял глаза.
В воздухе стояло серое сияние, а улицы резко побелели. Снег! Он был редким и очень медленным, но смотрелся
— Намму, — прокомментировала рыжая, обратив, наконец, внимание на Эрнеста.
— Кому?
— Намму, дурак. Причём, судя по интонации, любящий снег.
— Они способны ещё различать эмоции?
— Ты ещё не видел их резьбу по камню. Почитай о них хотя бы лёжа на диване, довольно любопытные «гости».
— Учту. У меня как раз есть диван. Правда, если на него лечь — ноги немного свесятся, — фыркнул А. Н.
— Покажешь?
— Уж твои ноги точно не немного свесятся с него, — фыркнув, выпустил кольцо Эрнест. — А ты где живешь?
— Общага на улице Легионеров.
Чёрт, подумал Эрнест. Улица Легионеров хоть и начиналась на границе Старого Города, но по диагонали пересекала весь Новый Город. Возможно, было бы действительно проще положить рыжую у себя дома.
— Улица Легионеров большая, — озвучил свои сомнения А. Н.
— Ой, кто — то настолько не хочет вести девушку к себе, что изучил карту? Дом 3А, не волнуйтесь, сир Гавейн, — засмеялась Агнетт.
— Тогда веди меня, зелёная леди, — усмехнулся Эрнест, выставив локоть.
Рыжая усмехнулась, взяла за локоть и резко взяла старт с места. Едва пробежав в таком состоянии сто метров, парочка поскользнулась и едва не грохнулась на тротуар, окатив немые стены улиц хохотом.
Несмотря на холод и то перестающий идти, то усиливающийся снег, прогулка оказалась приятной. Никто их не посмел задирать, наоборот — пару раз патрули безопасников останавливали парочку, проверяя документы. И как потом призналась Агнетт, отдельно спрашивали — всё ли в порядке с ней лично и по своей ли воле она идет.
Старая вычурная архитектура уступило место «квадратно — гнездовым» небоскрёбам и блок — зданиям из стекла и полибетона. Прохожие почти исчезли с тротуаров — в этой части города предпочитали перемещаться воздухом или монорельсом. Правда, постепенно снижался и шум с воздушных трасс. Улица Легионеров находилась в стороне от главных эшелонов, а город постепенно впадал в спячку.
— А вот и моя общага, — кивнула рыжая
— Небоскрёб с цоколем в стиле ар — деко?
— У тебя неплохое образование, но нет. Бетонная коробка рядом с ним.
— Оу.
— Да, всё куда хуже.
Оставшиеся метры они прошли в тишине, только Агнетт ещё теснее прижалась к Эрнесту. Наконец, они остановились у распашной двери, за которой горел тусклый свет и виднелся пост охраны. С хмурым и сонным нарядом сил.
— Извини,
— Женский монастырь прямо.
Рыжая виновато развела руками, но затем игриво улыбнулась.
— А ты только и рад, тоже мне, рыцарь!
Звонкий смех.
— Это был хороший вечер, Агнетт.
— Согласна.
Молчание.
— Ты же меня не заблокируешь утром?
— Пф, ещё вечером.
Хохот. Эрнест протянул руку.
— Тогда до встречи?
Рыжая нарочито широко размахнулась рукой и ударила по ладони:
— До встречи!
Так, посмеиваясь, они и разошлись.
Обратно Эрнест с чистой совестью прокатился на такси — он замёрз, а пить на улице не хотелось. Уже дома, на диване, потягивая пиво и матерясь на холодные батареи, он взвешивал итоги дня. Даже если с рыжей ничего не выгорит, а СБ окажется бандой мудаков — сегодня был отличный день.
Интерлюдия 1
Место: Мыловарни.
Локация: Штаб — квартира банды «кислых»
Время: 19–30 по местному времени. Две недели от прибытия Кандидата. Весенний сезон.
Каждый, вне зависимости от сегрегационного цвета, пола и возраста, мог зайти в любое время суток на базу «кислых». Таково было неофициальное правило, заведённое ещё со времён молодости Весельчака Димми. Гости могли попросить о помощи, сотрудничестве, торговле. Или же — испытать свою удачу вместе с удалью. То есть — попытаться влиться в ряды «кислых».
— Так значит, хотите вступить в банду? Молоко хоть с губ облизали?
Окружавшие вожака «быки» загоготали. Весельчак Димми неприязненно осмотрел троицу. Быки чувствовали себя не в своей тарелке. А вот тощий держался нагло, несмотря на желтые следы на лице и грубо зашитые следы рассечений. Недавно его очень серьёзно били — как впрочем, и остальных из числа новичков. Кто бы это не сделал — Димми готов был его взять в число «кислых» сразу. А вот с этими щеглами нужно будет повозиться.
— Мужик, на нашей совести пятеро трупов… — начал тот из быков, что помельче. Осекся, увидев повелительный взгляд Весельчака. И вскоре уже катался в покрывавшей пол пыли, под ударами настроенного «на боль» нейрошокера.
— Мне плевать, сколько там на вашей совести мертвяков. На моей вот ни одного, — начал вожак, почесав щетину. — А знаете почему? Не знаете, вы слишком тупы, чтобы дойти до этого. Потому что срал я на этих ваших убитых. Мной, тобой, им — вообще срать!
— А что насчёт грабежей? — поднял взгляд, не голову тот, что тощий. — Чистых, как слизь наммунга, старых добрых грабежей. Мы можем действовать аккуратно, если нужно.
— Если нужно? Эй, ребят, у нас тут чистюля!
Новый взрыв хохота.