Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
Шрифт:
Воскресенье, 26 ноября.Лагерь 22. Привал для завтрака. Дошли довольно легко по сравнительно хорошей дороге. Выступили в 1 ч ночи (в полночь по местному времени). Мы теперь ухитряемся делать по 2 мили в час — весьма недурно. Небо сначала было слегка облачным, а к трем часам пал сильный туман. Мы потеряли из виду людей с санями, ушедших всего на 300 метров вперед. Теперь солнце пронизывает туман. Здесь, на 81°35 широты, мы покидаем наш склад в центральной части Барьера. Каждой возвращающейся партии дается, так же как партии, ушедшей от нас у горы Хупер, одна неделя на обратный путь.
Лагерь 22. В первой половине перехода пошел снег. Ветер с WSW, силой 2–3 балла. В общем, нечто вроде летней метелицы, напоминающей нашу апрельскую неустойчивую погоду. Вторую половину перехода лошади совершили хорошо. Завтра мы выступим на два часа позже, т. е. в 3 ч утра. Температура воздуха +13° [-10 °C]. Скоро
Понедельник, 27 ноября.Лагерь 23. Температура воздуха в полночь +8° [-13 °C], в 3 ч утра +2° [-16 °C], в 11 ч утра +13° [-10 °C]; в 3 ч пополудни +17° [-8 °C]. Самый тяжелый переход из всех совершенных доныне. В начале перехода дорога была очень скверной. Мы несколько раз нагоняли передовой отряд. Это сбивало лошадей с усвоенного ритма и задерживало нас. Небо снова заволокло, хотя после вчерашней легкой метели наступило улучшение. Выступив в 3 ч утра, мы немногим раньше 9 ч дошли до места привала для завтрака. Вторая половина перехода была еще хуже. Передовой отряд отправился на лыжах. Ориентиров никаких нет, и лыжники с величайшим трудом могли придерживаться даже приблизительного курса. Вдруг повалил тяжелый снег. Температура воздуха поднялась. Лыжи облепило снегом. Впечатление в основном такое, что эта отвратительная погода надвигается на нас с NE. Мы вышли в 4 ч утра, и я думаю, что и впредь всегда будем выходить в это время. Дорога к этому времени сделалась просто невозможной. Тащить по ней сани было страшно тяжело, но вдруг подул южный ветер, и тотчас же мы ощутили облегчение.
Мы прошли положенное число миль, но в самых тяжелых условиях. Животные сильно умаялись. Опять пошел сильный снег, и бог знает, когда перестанет.
Если бы не отвратительная дорога и плохое освещение, было бы еще не так худо. Заструг опять стало меньше, глубокого снега тоже немного. Ноги людей и животных проваливаются на три-четыре дюйма в мягкий снег, упираясь в твердую ледяную кору. Для людей это утомительно, но не столько для животных, потому что в целом-то дорога пошла ровнее. Сейчас подошел Мирз и сообщил, что поверхность пути из рук вон плоха. Завтра мы выступим еще часом позже. Наличность фуража такова, что мы во что бы то ни стало должны делать те же 13 географических миль в день. Одна надежда, что обстановка улучшится. Уже несколько дней, как не видали земли, отчего становится еще труднее. Когда животное устает, устает и сопровождающий его человек, поэтому в конце дневного перехода мы все не особенно веселы, хотя все время спим вволю.
Вторник, 28 ноября.Лагерь 24. Выступили при ужаснейшей погоде. Снег стоит перед нами стеной, падает, крутит; дует сильный южный ветер. Чайнамен и Джемс Пигг выступили в 3 ч 15 м утра. Мы последовали в 4 ч 20 м, и все сошлись на привале в 8 ч 30 м. На полпути стало немного лучше. Небо как будто собиралось проясниться, но теперь, пока мы завтракаем, опять потемнело. Когда будет конец этой противной метели? Для животных дорога лучше, чем для людей. Почти везде под снегом на глубине от 3 до 6 дюймов — твердая ледяная кора. К концу перехода нам пришлось перебираться через ряд высоких, твердых, широко разбросанных в юго-восточном направлении заструг. Совсем не понимаю, откуда они взялись.
Вторая половина перехода мало чем лучше первой. Стоило только сильному ветру с юга повернуть к SE, как на нас нагрянула метелица. От крутившегося и коловшего лица снега почти ничего не было видно.
Последние несколько переходов дались нам нелегко, но все же мы довели их до конца, и хотя лагерь пришлось разбить среди метели, небо как будто светлеет. Лишь бы утих хоть на время ветер и засияло солнце. Тогда рассеется мрачное настроение, нагнанное на нас тягостными переходами.
Сегодня застрелили Чайнамена — «Громобоя». Молодец конь, хотя не из сильных, но выдержал дольше, чем мы ожидали, и кончил жизнь всего несколькими днями раньше своих товарищей. У нас осталось всего четыре мешка корма (по 130 фунтов каждый). Их должно хватить для оставшихся лошадей на семь переходов, а до глетчера меньше 90 миль. Боуэрс говорит, что во время последней и предыдущей пург барометр стоял феноменально низко. Эти пурги, несомненно, неожиданны; в летнее время таких не испытывали в здешних местах. Единственная надежда, что с ними мы покончили. Оставшиеся у нас лошади все довольно-таки плохи. Нобби и Боунз еще посильнее других, Виктор же и Кристофер — самые слабые, но все, должно быть, дойдут до цели. Земли все еще не видно.
Среда, 29 ноября.Лагерь 25. 82°21 ю. ш. Стало много лучше. Вчера поздно вечером показалась земля. Неожиданно близко появилась великолепная трехглавая гора Маркхэма и мысы Литлтон и Голди. Мы своевременно совершили переход, выступив около 4 ч 20 м утра и дойдя сюда в 1 ч 15 м пополудни — приблизительно за 7,5 ч. Наша средняя скорость равняется, в общем, двум милям в час.
Земля неясно виднелась на всем пути, иногда удивительно близко. Во время первой половины перехода белые слоистые облака нависали над нашими головами, но теперь небо проясняется, солнце ярко светит и жарко греет. Землю видим уже почти перед собой; лошадям идти осталось меньше 70 миль. Они устали, но я уверен, что в состоянии проработать еще дней пять, а некоторые и много больше. Чайнамена хватило собакам на четыре раза; полагаю, что так будет и со всеми остальными лошадьми. Стало быть, собаки смогут проработать сколько нужно, отдохнуть и на обратном пути долго будут сыты. Собственно говоря, мы и теперь уже могли бы пробиться с их помощью и при этом без особой задержки, но по всем соображениям желательно как можно дольше щадить людей. Поэтому я от всей души надеюсь, что нам удастся пройти остальные 70 миль в том же порядке, как теперь. Сниппетс и Нобби теперь идут сами по себе и хорошо держат след. Обе лошади постоянно внимательно поглядывают на своего погонщика, готовые остановиться при первой же его остановке. Они ежеминутно едят снег.
Людям гораздо легче идти, когда не надо вести лошадь. Это пустяк, но он утомляет. Раздражают маленькие проказы животного, вроде беспрестанных попыток грызть веревку и т. п. Притом у каждого животного свой, весьма определенный характер. Когда-нибудь надо будет написать о них и их особенностях.
Возчики со своими санями выступили на полтора часа раньше нас и пришли в лагерь прежде нас на добрый час, пройдя все расстояние без особого труда. Поверхность пути хороша, когда солнце ее подогревает. Этим я оправдываю свое решение постепенно перейти от ночных переходов на дневные. Нехорошо, когда дорога не гладкая, а покрыта хрупкими ледяными корками, которые проламываются под ногами людей и лошадей. Таких было немного с того дня, как мы покинули лагерь 12 Одной тонны, но они опять стали появляться, особенно вчера и сегодня. Заструги замечаются все больше со стороны SE, должно быть, вследствие того, что ветры постоянно обметают берег. Мы снова напали на поверхность «проламывающегося наста» — территории, на которой наст проламывается с громким треском. С момента нашего выхода из лагеря Одной тонны он нам попадался редко. Только вчера и сегодня он нам опять встретился. Вообще метеорологические условия в центре Барьера совсем не те, что ближе к морю. Здесь гораздо лучше, поэтому все в наилучшем настроении. Мирз мерил дыры, пробитые копытами лошадей, и установил около 8 дюймов в поперечнике при глубине нередко в целый фут. По этому можно судить о трудности работы.
Вчера Боуэрс приготовил рагу из вырезки от Чайнамена и, говорят, очень вкусное. Поваром в настоящее время состою я. Обсуждали вопрос о лыжах для лошадей. Очень хотел бы, чтобы животные ходили в них, — это избавило бы их от лишней траты энергии при переходах по такой дороге, как эта.
Четверг, 30 ноября.Лагерь 26. Приятный день, но путь был тяжелый для бедных животных, которые все, за исключением одного Нобби, день ото дня заметно слабеют. Вчера мы опоздали больше чем на полчаса. Несмотря на то что груз облегчился и лошадей осталось еще восемь, дела обстоят не слишком хорошо. Впрочем, до нашей первой цели теперь, должно быть, меньше 60 миль. Дорога сегодня ужасная. Лошади то и дело проваливались по колена. Только к концу перехода местами было потверже. Вообще же и солнце мало помогало. Собаки работают прекрасно и, несомненно, окажут нам большую подмогу. Земля задернута белым туманом. Во время нашей дневки она показывалась лишь порою, и я сделал несколько фотографий.
Пятница, 1 декабря.Лагерь 27. 82°47 ю. ш. Лошади быстро теряют силы. Вопрос в днях для всех, кроме Нобби. У них хватило бы сил еще на несколько времени, но корм на исходе, и сегодня вечером, вопреки мнению некоторых моих спутников, я решил, что Кристофера надо прикончить. Он застрелен. О нем мы жалеем меньше, нежели о других, памятуя все неприятности, которые он нам причинил. Здесь мы также оставляем склад (Южный склад), так что лошадям не прибавляется тяжести, а скорее даже убавляется. За три перехода мы должны дойти до глетчера Бирдмора. С остальными семью клячами и собаками помехи не предвидится. Но на сани, которые везут люди по такой дороге, не следует давать тяжелых грузов.