Экспедиция на Красную планету
Шрифт:
– Предположим.
– Мм-м, вон как! И кто же этот таинственный вдохновитель или вдохновительница твоих безумных «подвигов»?
Фёдор тоже заулыбался, всем своим видом демонстрируя, что на подобного рода вопросы отвечать он не намерен. Кодекс истинного мужчины гласит: «Никогда не признавайся интересующейся тобой женщине в симпатиях к другой женщине. Если, конечно, ты не готов поссориться и попрощаться сразу с обеими». А такой вариант в его планах напрочь отсутствовал.
– Неважно! Сейчас меня всё устраивает, – отмахнулся он и, вспомнив, что лучшая защита – это нападение, резко поменял тему разговора: – Скучаешь
На компьютере женщины действительно красовался вечерний город. Высотные дома на берегу узкого канала, заполненные автомобилями дороги, пешеходы на тротуарах и стайка птиц, кружащая в лучах заходящего солнца.
– Нет, это не мой город. Я скачала эту заставку из базы картин, имеющихся в сети. Я даже не знаю его названия, и в какой стране он находится. Просто он… Затрудняюсь с формулировкой. Слово «красивый» не даёт полной характеристики. Этот город живой. И, возможно, на Рамте когда-нибудь появится нечто подобное.
– Кадр удачный, это верно. Но на Красной планете такое не построишь. Не позволят. Ты же видела макет нашего главного инженера: город-улей! Бр-р-р! Врагу не пожелаешь. Впрочем, самым серьёзным испытанием для поселенцев будет не дизайн зданий, а нахождение вдали от дома и семьи. Тоска по Родине.
Фёдор с трудом поборол желание похвастаться, что ему подобные переживания не грозят. Он-то никуда не летит ни при каких обстоятельствах. Но на вопросы Марианны пришлось бы объяснять, что их экипаж находится в хорошо оборудованной киностудии, и как на это сообщение отреагирует помощница командира, можно только догадываться. Поэтому Фёдор не стал рисковать и промолчал.
Марианна же восприняла настроение Фёдора по-своему, и поспешила разуверить его в мрачных выводах:
– Дом, Федя, это не то место, где ты прописан, где хранишь свои вещи или где тебе доводится ночевать. А семья – это не те, кто является твоими родственниками согласно закону. Дом – это место, где ты чувствуешь себя в безопасности. А семья – это люди, которые тебе доверяют, тебя любят и ждут. Формируя экипаж «Доминанты», комиссия по отбору отдавала предпочтение кандидатам, наименее отягощённым узами семьи. Мы все здесь одиночки. И мы справимся с предстоящим нам испытанием. Я в это верю. Поборем тоску, построим себе жильё, станем друг для друга семьёй… Что? Что ты так на меня смотришь?
Она прищурилась, внимательно разглядывая Фёдора, не упуская ни одной его ужимки или мимического движения и лучше любого компьютера анализируя ход его мыслей.
– Ничего. Просто задумался.
– Ничего? Ты покраснел, Федя! Чёрт побери! Я даже не хочу спрашивать, о чём именно ты задумался, так как у тебя всё на лице написано! Это… Это возмутительно, Фёдор Волков!
– Да я просто хотел тебя утешить.
– Вот спасибо, утешитель! Я ни в чьих утешениях не нуждаюсь! Я хотела поговорить с тобой по душам! Может, даже поделиться сокровенным, а ты… Ты только и думаешь, что о своём теле!
– Вовсе нет! Я не о своём теле сейчас думал, – невнятно оправдался Фёдор, ещё больше краснея и запутываясь в словах.
Марианна разозлилась не на шутку:
– Разумеется, не о своём теле, а о моём! Ты же на меня пялишься, не переставая! Как у тебя хватает совести вынашивать подобные мысли, пока мы находимся в рабочем полёте? Это так беспринципно! Так нагло! Вон отсюда, слышишь меня? И без особой необходимости в медпункт ни ногой! Иначе я за себя не ручаюсь!
Фёдор робко улыбнулся:
– Не ручаешься, в смысле…
– В том смысле, что вколю тебе снотворное на весь оставшийся срок полёта. Как главврач «Доминанты» я имею на это право. И комиссия по отбору экипажа мои действия оправдает. Можешь даже не сомневаться! Вон!
Обиженный и пристыженный Фёдор медленно побрёл к себе.
«Получил по заслугам? – горько упрекнул он себя. – Вообразил невесть что, а она-то всего лишь хотела «поговорить по душам!» Ха! Поговорить! Если у неё вообще душа есть?! Видит же, как я по ней сохну, и наслаждается этим. У-у! Невозможная женщина!».
Фёдор срочно зашарил руками по карманам, чтобы найти себе спасительную карамельку, способную подсластить жизнь.
«Надменная недотрога! Ну и сидела бы в своём медпункте в одиночестве, если моё общество кажется ей неуместным! Так нет же! «Обсудим твоё поведение с глазу на глаз. Зайди ко мне после тренировки». Зачем надо было меня к себе приглашать? Помучить, естественно! А я-то, как дурак, помчался! Размечтался, что мы могли бы составить отличную пару: Сомова Марианна и Волков Фёдор! Да, наша пара вполне бы получилась. Вот только вопрос: как надолго? А действительно, насколько? Марианна всё на свете анализирует, значит, понимает, что никто меня на Рамт не возьмёт. А ей это путешествие зачем-то необходимо… Ой! Так ведь все женщины на «Доминанте» мечтают свалить с Таиры навсегда! У меня, что же, ни с одной из них нет шансов на отношения?».
Сделанное открытие было настолько шокирующим и неприятным, что Фёдор даже остановился по центру коридора. С минуту он просто стоял, не двигаясь, и пытался прикинуть, а готов ли он ради кого-нибудь покинуть родную планету?
«Нет, не готов, – пришёл он к однозначному выводу и отправился дальше. – Такие ценные кадры, как я, нужны дома. Но ведь и не все желающие пройдут в основную команду, если полёт на Рамт всё-таки состоится. Гизвелс обещал отобрать пятнадцать человек из тридцати двух, то есть полетит каждый второй. И, судя по всему, это будут наши военные, вроде Ларса и Дерека. Хотя Марианна тоже солдат, за её плечами реальные военные компании, большой опыт, и она помощница командира. Её могут взять. Тогда свой дом и семью она будет выстраивать на Красной планете уже с кем-то другим… Да кого она найдёт себе на этом несчастном Рамте лучше меня? Я даже представить не могу себе такого мужчину, кто бы обладал ангельским терпением, позволяющим выносить её ужасный характер! Она любого за пояс заткнёт…».
– Добрый вечер, – поздоровался Егор, проходивший мимо.
– Привет, – сердито бросил повару Фёдор, продолжая свой путь и свои размышления о притягательной женщине.
«…Вообще не понимаю людей, живущих воспоминаниями прошлого или надеждами на будущее. «Это нельзя, то нельзя!». А когда будет можно, вся жизнь пройдёт! Нет, Марианна не права: жить надо тем моментом, в котором находишься! Здесь и сейчас!».
Фёдор вдруг вновь остановился и оглянулся через плечо. Повстречавшийся ему повар уже скрылся за поворотом и, вроде бы, ничего странного в его облике не было. Спокойный, доброжелательный, улыбчивый. Как всегда опрятный, в белом халате. В руках поднос, будто он только что отнёс кому-то ужин. Отчего же Фёдор ощутил неясную тревогу?