Экспедиция на Красную планету
Шрифт:
– Слушай, Глеб, а о каких проблемах ты сейчас говорил? У Эмили с Николь что-то случилось?
– Случилось. И не только у них, а у всех нас. Ты ведь предупреждён о командирских проверках? Скоро будет шесть месяцев, как мы наматываем круги вокруг Таиры. Комиссия присматривается, кого посылать к Красной планете. А Теймураз всё время предоставляет в Центр управления полётом положительные отчёты, что каждый добросовестно трудится. Короче, следующий отчёт его просили представить развёрнутым: у кого какие успехи, а какие огрехи. Кто как справился со своими заданиями.
Фёдор угрюмо поджал губы. Его проект рамтианского лагеря был далёк от совершенства.
– Не иначе, как Ларс выпросил эти проверки!
Глеб подтвердил:
– Да, без его участия не обошлось. Вот народ и задёргался. Сам посуди: у половины экипажа индивидуальные задания не выполнены. Ко мне каждый второй подходит с вопросом: «Глебушка, дорогой, а нет ли возможности втихаря позвонить домой и попросить о помощи наших коллег по цеху?».
Фёдор даже подпрыгнул на стуле. Такая очевидная мысль ему в голову не приходила.
– Глеб, а что, правда, можно позвонить?
– Разумеется, нет! Зачем ерунду спрашиваешь?
– Глеб, а если не домой, а на мой канал? На киностудию? Слушай, мне очень надо! Мы ведь с тобой друзья?
Парень-компьютерщик засмеялся:
– Ну вот. И ты туда же, Федя. Я объясняю: это невозможно. У нас одна официальная линия связи и три резервных, но я не могу выйти в эфир без санкции Центра управления полётом. А Центр через спутники мониторит всё пространство вокруг Таиры. Ни один сигнал не останется незамеченным! Более того, команда Штрефоля через свои навороченные электронные программы нового поколения контролирует весь наш корабль и даже способна читать личную переписку экипажа между каютами!
– Печально.
– Лучше об этом просто не думать. Так спокойнее.
– Тебе легко говорить, Глеб. Ты, как личный связист командира, на всех сеансах связи с Таирой присутствуешь. Налаживаешь ему звонки, слышишь их переговоры. Можно сказать, прикасаешься к родной планете. А мы?
– Да в гробу я видел эти звонки! Ты знаешь, как проходят наши сеансы связи? Одно недоразумение, плеваться хочется! Мало того, что Центр управления полётом организует нам связь с задержками. Задаёшь им вопрос и ждёшь-ждёшь ответа. Типа, намекают: «Вам скоро лететь далеко в космос и не следует рассчитывать на быструю помощь из дома». Так в последний раз они ещё в эфир стали намеренно впускать радиопомехи: посторонние звуки, треск, шумы. Радости от таких звонков никакой. А ответственность колоссальная! Что-нибудь не так услышишь или пропустишь, и всё – прощай проект. Так что не завидуй.
Фёдор согласился:
– Не буду. Вернёмся к своим заботам. Я тебя прервал. Ты говорил о проблемах Николь и Эмили. Они просили у тебя разрешения позвонить на Таиру?
– Да, просили. Я им, как и всем, отказал. А чуть позже услышал в коридоре, как Ники разговаривала с нашим поваром Егором. Он поинтересовался, отчего она такая печальная? Николь ответила, что она не выполнила задание с Таиры и, скорее всего, не попадёт в основной состав команды.
– Да брось, Глеб! – Фёдор не поверил. – Николь выглядит уверенной. Она вся в работе. В её лаборатории ежедневно что-то горит и взрывается. Не может быть, чтобы она ничего не сделала!
– Мне судить сложно, я лишь говорю, что слышал. Ники чётко сказала: «Егор, я в отчаянии! Мне без помощи не обойтись!».
– А почему она решила обратиться за помощью к этому громиле? Он что – специалист по химии?
– Кто? Егор? Да какой он специалист? Обычный кашевар. И Ники не просила у него помощи. Она лишь объясняла, почему ей не улыбается. А Егор ей посочувствовал, что «всё образуется, ещё есть время». О, девчонки и Витольд собираются уходить. Вот согласись, что наш доктор липучка! Пошёл их провожать, «джентльмен»!
Фёдор тоже скривился. Осознавать, что другие кавалеры утешают и подбадривают в трудной ситуации женщину, которая уже давно нравится ему самому, было неприятно. А потому мысль о том, что нужно побороть свои страхи и пригласить на свидание Николь, всё более сверлила ему мозг.
«Не трусь, Федя! Мало ли, какие недоразумения были у вас в начале знакомства? Она тебя облила кофе прилюдно, ты немножко приукрасил свою биографию. Дела давно минувших дней! Егор с Витольдом вон как свободно с ней разговаривают! И ты сможешь, Фёдор Волков! Я в тебя верю! Ты справишься!».
На этой мысли Фёдор широко заулыбался, попрощался с Глебом и отправился к себе разрабатывать новый план покорения женского сердца. При этом, следуя амплуа счастливого и жизнерадостного парня, Фёдор постарался не пропустить в коридоре ни одной видеокамеры. Он заглядывал в каждую, махал рукой, посылал воздушные поцелуи телезрителям. А после, персонально для Ларса, который обещал экипажу следить через камеры за дисциплиной, Фёдор высунул язык и скорчил рожу, показывая, что никакими проверками его не запугаешь. Настоящие герои трудностей не боятся.
Поздним вечером, когда по первому каналу уже заканчивалась передача о жизни экипажа «Доминанты» на орбите, в кабинет Люка Штрефоля зашёл его помощник Мартин Гизвелс. Шеф ещё был у себя. Он смотрел телевизор.
– Это очень забавно, Мартин! – подавил он приступ хохота. – Ты уже видел сегодняшнюю передачу? Если нет, включи эту серию потом в записи. Не пожалеешь.
Мартин Гизвелс снисходительно кивнул и тактично заметил:
– Быть в курсе дел на «Доминанте» – моя прямая обязанность, господин Штрефоль. Вы же мне лично это поручили. Я просматриваю все материалы задолго до того, как они попадают в «эфир» наших телекомпаний. Но что именно Вас развеселило?
Штрефоль ткнул пальцем прямо в экран:
– Да вот же он: Фёдор Волков! Ну и кадр! Ей богу! Я без улыбки на него смотреть не могу. На эту программу сначала подсела моя жена. Она даже за кого-то тут голосует. А после того, как она призналась, что я впервые за много лет сделал что-то стоящее, мне самому стало любопытно: что же я и моя команда сотворили? Вот, посмотрел и оценил! Замечательное шоу мы отгрохали, верно?
– Вне всякого сомнения, господин Штрефоль. Вы обогнали по рейтингу и рождественские концерты, и политические передачи. Только вот… – Мартин вопросительно замолчал, испрашивая разрешение высказать свои мысли. – Насчёт этого Волкова. Не кажется ли Вам, что его на телевидении стало слишком много?