Экспедиция на Красную планету
Шрифт:
– За наших агентов голосую, конечно! Необходимо, чтобы они прошли в основной состав команды.
– Голосовать за наших – это обязательно. Но хотелось бы их отправить к чужой планете в достойной компании. Кому ты ещё выражаешь симпатии? Признавайся! – Макарий пристально посмотрел на смутившегося юношу.
– Командир Теймураз мне внушает доверие. Он справедлив. Очень ответственен Леон. Эмили Чатт тоже умница.
– Эх, молодость, молодость!
Дик Толи ещё больше налился краской:
– Но эта девушка достойна попасть в основной состав команды! Она такая талантливая! Я читал на одном сайте, что Эмили воспитывалась в приюте и с детства привыкла всего добиваться сама. Пробилась по конкурсу на бесплатное место в институт, училась с отличием. Затем у неё была зарубежная стажировка, где Эмили начала работу над новой классификацией древних растений.
– Зачем же она полетела в космос, если у неё здесь были неплохие перспективы?
– Да непонятно. В жёлтой прессе пишут, что её парень организовал ей неприятности на стажировке, и она в расстроенных чувствах подала документы на эту программу. Говорят, Эмили не ожидала, что её возьмут в полёт. Она ведь самая молодая на «Доминанте». Но я искренне хочу её поддержать! А Вы, Макарий? Кому Вы отдаёте свои зрительские симпатии?
Епископ таинственно заулыбался.
– Месяц назад, когда решался вопрос, кто отправится на орбиту, я был полон сомнений: правильно ли мы поступили, введя в игру наших людей? Я много молился и просил небеса о подсказках, направляющих меня на верный путь. И я их получил, начиная от того, что двое наших агентов попали в команду, и заканчивая тем, что в зале на конференции Штрефоля моё место оказалось между будущими членами экипажа: между Николь Обье и Фёдором Волковым. А на этого парня вообще было пролито кофе из моего стаканчика. Помнишь? Чем не указующий перст небес? Да, я отдаю свои голоса и ему тоже, веря, что он себя ещё проявит. Я молюсь за него, как за своих ребят, чтобы они все полетели на Рамт, чтобы Бог защитил их от бед, чтобы обстановка на корабле стала доброжелательней. Им всем понадобится много сил и терпения.
Юноша не поверил:
– Вы делаете ставки на этого парня? На Фёдора Волкова?
– Я не игрок, Дик, чтобы делать ставки. Я – мыслитель. И если поле битвы вдруг переместится с Таиры на орбиту, или ещё дальше, на Рамт, я хочу быть уверенным в том, что и там на страже истины будут стоять надёжные люди.
– Вы опасаетесь, что поездка Штрефоля может быть связана с его космической программой и успешным стартом «Доминанты»?
– Кто знает, Дик? – философски ответил Макарий. – Помнишь его хвалебные речи трёхгодичной давности с заседания их закрытого клуба? Штрефоль реализовал все свои планы за исключением монопольного права на полёты в космос.
– Но это же невыполнимо! Почти монополия есть у международного космического агентства! А это союз государств и…
– И Люку Штрефолю придётся крупно потратиться, приобретая у государств их доли, чтобы агентство перешло к нему в собственность, – докончил за Дика его фразу епископ и добавил: – Либо же Штрефолю придётся сильно дискредитировать агентство, выдвигая на передний план свои программы. Видишь, я уже с ходу нашёл два варианта. Возможно, есть третий, для нас неочевидный. А ты говоришь: «невыполнимо». Нет, мой юный друг. Это выполнимо. И нам ни в коем случае нельзя терять бдительность.
– А Ваши агенты на «Доминанте» уже выходили с Вами на связь? – робко спросил Дик.
– Нет. Я запретил им это делать без острой необходимости. Нынче столько народа прослушивает эфир, что даже крохотный писк с орбиты может вызвать повышенный интерес. Только в экстренных случаях, Дик, когда им без нас будет не обойтись, – Макарий опять засмотрелся на экран монитора. – Когда ты возвращаешься к Бартоло?
– Я планировал улететь завтра утром, если у Вас не будет поручений, задерживающих меня в Аклеме. У меня сейчас в институте горячая пора: я готовлюсь получать диплом лётчика.
– Слышал. Тоже мечтаешь посетить однажды иную планету?
– Что Вы, Макарий? У меня и на Таире полно дел, – Дик поднялся из-за стола. Пора было прощаться: – Но образование у человека должно быть непременно. А официальная работа пилотом позволит мне проще перемещаться из страны в страну. Это пойдёт на пользу нашему сотрудничеству.
– Что ж, с Богом, Дик! Задерживать тебя не стану. Поблагодари от меня Бартоло. Но наблюдение с компаньонов Штрефоля не снимайте. Надо выяснить, что тот затеял.
ГЛАВА 6. Настоящий друг
Молитвами епископа Макария и усилиями командира Теймураза обстановка на борту «Доминанты» стала более дружественной. Во всяком случае, среди лиц гражданских профессий прогресс был очевиден. Учёные, осознав, что в одиночку справиться с заданиями они не могут, начали активно сотрудничать друг с другом, и результаты их труда не заставили себя ждать.
Эмили и Кирилл при участии физика Леона установили, что причиной болезней растений и животных на корабле явилось искривление магнитного поля, корректирующее силу тяжести. Им троим пришлось провести не один десяток экспериментов, размещая в ботаническом саду электромагниты, локально изменяющие это поле. В итоге рыбы у Кирилла ожили, куропатки начали нестись, а растения Эмили заколосились столь бурно, что теперь шеф-повар не сможет предъявить биологам претензии при всём желании. Для выращивания лекарственных трав Эмили выделила фармацевту часть земли, и уже скоро у Оливии появилась возможность создавать природную аптеку. Николь, воспользовавшись подсказками Глеба, нашла в информационной базе корабля переведённые в электронный формат труды древних алхимиков, о существовании которых она даже не подозревала! Молодая женщина с головой окунулась в изучение этой литературы и в новые опыты. А инженеры, создающие по указу командира индивидуальные проекты рамтианского города, хоть и работали отныне поодиночке, но брали консультации у геолога и метеоролога, что также способствовало общению.
Данная активность позволяла Фёдору делать яркие репортажи, и это его безмерно радовало. Пусть слова Альбера, что экипаж «Доминанты» находится на Таире в съёмочном павильоне, подтвердить или опровергнуть пока не получалось, и не было даже намёков, кто из команды об этом осведомлён. Но реклама шестнадцатого телеканала и завоевание популярности для себя лично Фёдору удавались на все сто процентов.
Каждое утро за полчаса до подъёма Фёдор вскакивал с постели, наряжался в праздничный костюм, включал свою камеру и снимал наклейку с камеры слежения на потолке. Он бодро здоровался с телезрителями, сообщал им, по какой теме сегодня будет делать опрос среди экипажа, шутил, желал удачи и вновь заклеивал камеру, оставляя в интриге подробности своей жизни. Далее Фёдор быстро переодевался в космическую форму и поднимался в столовую на завтрак. В паузах между работой, он выискивал возможность взять у кого-нибудь интервью, а вечером, появившись в кадре уже в другом образе, телеведущий шестнадцатого канала увлечённо рассказывал о событиях дня.
Зрители от подобного поведения были в восторге. Рейтинги шестнадцатого канала, как надеялся Альбер, взлетели. В социальных сетях появились сообщества фанатов Фёдора Волкова, разбирающие на отдельные цитаты репортажи своего кумира. А друзья и коллеги Фёдора с гордостью и толикой грусти смотрели на него с голубых экранов и вели календарь, отмечая, сколько им осталось ждать его возвращения домой.
– Ничего, Федька вернётся, ещё успеет надоесть, – по-доброму смеялись и успокаивали они себя. И снова вздыхали, понимая, что без этого парня, их компания совсем не та.