Экспедиция “Тигрис”

Хейердал Тур

Воздавая должное шумерам как нашим духовным предтечам, мы воздаем должное народу неизвестного происхождения. Народу, пришедшему с моря на судах типа ма-гур.

Обобщая данные раскопок, Вулли отмечал, что за весь период от первой до последней династии Ура шумерская цивилизация не прогрессировала. Напротив, археологические данные свидетельствуют о том, что она достигла своего зенита еще до основания первой династии. «Начиная с первой династии Ура если и наблюдаются какие-то перемены, то в сторону упадка, и позднейшие века не произвели ничего равного сокровищам древнейших гробниц».

Бесподобные произведения искусства, созданные нашими духовными предтечами в додинастические времена, свидетельствуют не только о непревзойденном мастерстве и тончайшем вкусе. Самый материал, выбранный художниками, говорит нам кое-что об их бывшей родине и о связях с другими странами. Связях не поверхностных и не случайных. Ведь в стране,

которую они заселили, — в Южном Ираке, — не было металлов и драгоценных камней. Не было даже обыкновенного строительного камня. Богатство этого края составляли плодородная почва и пригодные для судоходства воды. Обширные аллювиальные равнины, где эти люди могли выращивать сельскохозяйственные культуры и пасти скот. Идеальное расположение для коммерческой активности на морских и речных путях. Тогдашний Шумер обладал куда более пышной растительностью, как это видно из плитки, описывающей прибытие в Ур первого божественного правителя из Дильмуна:

«Он прибыл в Ур, Энки, властитель бездны, по велению рока. О город обильный, щедро омываемый водами... зеленый, словно гора, Хашур-лес, тени пространные...» [15]

Так описывали шумеры край, где ныне царствуют пески, где нет ни капли воды, ни одного зеленого листика, ни клочка тени. Однако первозданный чудный ландшафт не располагал тем, что требовалось ювелиру и золотых дел мастеру, чтобы задумать и создать изумительные сокровища, преданные земле вместе с первыми правителями. Как тут не призадуматься над ярким описанием гробниц в книге профессора Вулли:

15

Kramer.Op. cit., p. 60.

«В Уре обнаружен некрополь, где древнейшие захоронения датируются примерно 3500 годом до н. э., а самые последние относятся к началу первой династии; есть здесь могилы местных правителей, не упоминаемых в списках царей... Поражает, что уже в этот ранний период шумеры знали и широко применяли в строительстве не только колонны, но и арки, своды... купола — элементы, освоенные западным миром лишь тысячи лет спустя.

Богатство захоронений свидетельствует, что высокому развитию архитектуры отвечал общий уровень цивилизации. В изобилии встречаются золотые и серебряные изделия, причем из драгоценных металлов делали не только украшения, но и сосуды, оружие, даже инструмент; медь была в повседневном обиходе. Многочисленны каменные вазы, излюбленным материалом был белый кальцит (алебастр), но широко использовались также мыльный камень, диорит и известняк; более редки кубки и чаши из обсидиана и лазурита; по сердолику и лазуриту больше работали ювелиры. Обильно представлена в гробницах Ура техника инкрустации раковинами, перламутром и лазуритом, известная нам по декоративным стенам Киша.

Сколь богатой была эта цивилизация, видно из перечня предметов, найденных в могиле правителя Мескаламдуга, относящейся к позднему периоду описываемого некрополя. Сама могила ничем не примечательна — простая земляная яма, на дне которой стоял деревянный гроб с покойником и с отсеком для даров. Голова правителя была облачена в чеканный золотой убор, или шлем, в виде парика; гравированные штрихи обозначали волосы и плетеную повязку. Шлем с объемным изображением ушей и рельефными бакенбардами закрывал весь затылок и скулы. Точно такой головной убор показан на Стеле коршунов Эанатума. Отдельно лежали две гладкие чаши и выполненный в виде раковины золотой светильник с выгравированным на них именем правителя; на серебряном поясе висел золотой кинжал с украшенной золотой зернью рукояткой, а рядом с телом лежали два топора из электрона; личные украшения правителя включали браслет из треугольных золотых и лазуритовых бусин, сотни других бусин из того же материала, золотые и серебряные серьги и браслеты, золотой талисман, изображающий сидящего тельца, два серебряных светильника в форме раковин, золотую булавку с шляпкой из лазурита. Еще больше даров помещалось рядом с гробом. Особенно прекрасна золотая чаша с рифлением и гравировкой, с маленькими ручками из лазурита; рядом с ней лежали серебряный кувшин для возлияний и подставка; насчитывалось около полусотни кубков и чаш из серебра и меди, большое количество оружия, копье с золотым наконечником, кинжалы с золотом и серебром на рукоятках, медные копья, топоры и тесла, набор стрел с треугольными наконечниками из кремня.

Царские захоронения в каменных склепах были еще богаче, и мы встречаем здесь то, чего не было в простых, земляных могилах. Погребение царей сопровождалось чудовищными человеческими жертвоприношениями. На дне могилы видим останки мужчин и женщин, явно подвергнутых закланию тут же, на месте. В одном захоронении стражники с копьями, в медных шлемах лежат в начале наклонного хода, ведущего вниз, к склепу; в дальнем конце гробницы найдены останки девяти придворных дам в искусно выполненных золотых головных уборах. У входа

в склеп стояли две тяжелые четырехколесные повозки, в которые было впряжено по три вола; в повозках — скелеты возничих, а у голов животных — скелеты конюхов. В другом захоронении, где была погребена царица Шуб-ад, останки придворных дам лежали в два ряда, и каждый ряд заканчивался арфистом с инкрустированной арфой, украшенной головой быка из золота и лазурита, причем руки музыканта покоились на сломанном инструменте. Даже в самом склепе лежали два скорченных скелета — один в изголовье, другой в изножье деревянных носилок, на которых лежала царица. В известных нам текстах нет упоминаний о такого рода человеческих жертвоприношениях, и в более поздних захоронениях археологами не обнаружено никаких следов или пережитков такого обычая. Если, как я предположил выше, он находит свое объяснение в обожествлении древнейших царей, следует заметить, что в исторические времена даже самые значительные боги не удостаивались такого ритуала...» [16]

16

Woolley.Op. cit., pp. 35-45.

Стоит обратить внимание на один момент, который подчеркивает тот же автор: природные богатства Нижней Месопотамии ограничивались областью сельского хозяйства: «здесь нет металлов, нет и камня, и едва ли не самое интересное в сокровищах, раскопанных в Уре, то обстоятельство, что почти все они изготовлены из привозного сырья». Но если древнейшая известная нам цивилизация, предшественница первых династий Шумера и Египта, во всем зависела от привозного сырья, выходит, что еще до известных нам начал так или иначе совершались не отраженные в текстах дальние странствия.

Чтобы понять происхождение столь богатых захоронений, мы должны признать, что описанные и изображенные на древнейших шумерских плитках и печатях полубоги были такими же людьми, как те, что погребены в древнейших царских захоронениях Ура. Образ «бога» Энки, который пришел из Дильмуна и застал Ур щедро омываемым водами и осененным тенью лесов хашур,отражает воспоминание об одном из могущественных правителей, чьи ма-гуреще до того возили искусных ремесленников и торговцев во многие дальние страны. А иначе как могли они ознакомиться с великим разнообразием драгоценных металлов и камней, потребных для изготовления царских сокровищ? По соседству с их собственным царством нигде не было ни золота, ни серебра, ни электрона, ни меди, ни лазурита, ни сердолика, ни алебастра, ни диорита, ни мыльного камня, ни кремня. Опытные посланцы правителя еще до прихода в Ур должны были тщательно исследовать не одну далекую страну, чтобы в совершенстве изучить все эти чужеземные материалы, знать, где их найти и как обрабатывать. И, наверно, судостроители и моряки древнейших божественных правителей, погребенных в Уре, были такими же знатоками своего дела, как ювелиры и золотых дел мастера.

Немудрено, что иные наши современники, наслышанные о космических кораблях, но ничего не знающие о ма-гур,готовы поверить, что внезапно появившиеся в Двуречье полубоги — пришельцы из космоса. Да ведь и у нас, когда мы тащились на тросе за кормой «Славска», были все причины скромно судить о возможностях землян.

Советские моряки продолжали буксировать ладью в сторону Бахрейна со скоростью нашего свободного хода. Над заливом по-прежнему господствовал необычный для зимних месяцев ветер. Весь день он дул с переменной силой с юга. Под вечер Норман извлек из-под матраца радиостанцию. Он условился с Би-би-си сообщать данные о нашем местонахождении, однако береговые станции не отзывались. Тогда он включил свою любительскую аппаратуру, и тотчас со всех концов света откликнулись взволнованные голоса любителей. Мы сохранили те же позывные, какими я пользовался на «Кон-Тики» и на обеих «Ра» — L12B, и они представляли особый интерес для радиолюбителей, коллекционирующих двусторонние связи. Стоило Норману выйти в эфир, не адресуясь к кому-либо в отдельности, и от множества нетерпеливых голосов его наушники начинали гудеть, словно пчелиный улей. Но как только он кому-то отвечал, остальные замолкали до следующего случая. Сам страстный радиолюбитель, Норман весь вечер связывался с. коллегами на востоке и западе, севере и юге, обмениваясь позывными и кодовыми данными о местонахождении, слышимости и разборчивости.

Только он собрался ответить очередному корреспонденту, как включился кто-то другой и заявил: «Этому не отвечай, только кучу неприятностей наживешь!» Первый поспешил возразить: «Это же хобби, а не политика!» Норман немедленно согласился с ним: радиолюбители вправе заниматься своим хобби в любой стране, мы за международную дружбу через все границы, и нечего смешивать хобби с политикой. Выяснилось, что на связь с нами вышел радиолюбитель из Израиля. Остальные отключились, чтобы не мешать обмену обычными данными. Так Норман одержал бескровную победу.