Экспедиция в ад
Шрифт:
– Ну, добро пожаловать. Зовут-то как?
– Грэг.
– Ии-их-хе-хе-хе-хе, – снова заржал он. Снова резко прервавшись, абсолютно серьезно произнес: – Дурацкое имя. На отрыжку похоже.
Я поморщился. Разговорчик, по всему видать, предстоит веселый. Только бы не сорваться и не броситься башку этому придурку откручивать.
– Я – Джамал. Эти… – он неопределенно мотнул головой. – Небось рассказали уже обо мне?
– Не успели.
– Ну тогда я сам расскажу…
Вопреки обещанию он надолго замолчал, вплотную занявшись мясом. Я терпеливо подождал, пока он сожрет весь кусок, стараясь
– Будешь? – проявляя чудеса учтивости, кивнул Джамал в сторону жаровни.
Я, достав нож, подцепил с решетки самый большой кусок и, недолго думая, впился в него зубами. Мясо оказалось жестким, как подошва, с кисловатым привкусом, но мне доводилось и не такого отведывать.
Джамал, обсасывая жирные после трапезы пальцы, разглядывал меня все с тем же выражением, которое я так и не мог толком определить. Временами казалось: еще чуть-чуть – и он вцепится мне в глотку. А секунду спустя, наоборот, приходило в голову, что он настроен вполне миролюбиво, можно даже сказать – благодушно. Но, в любом случае, этот тип явно всегда держит собеседника в постоянном напряжении. Непредсказуем, как обезьяна с гранатой. Неудивительно, что здесь он вскарабкался на самую вершину местной иерархии. Впрочем, судя по шрамам, путь ему выдался тернистый… Интересно, давно он тут?
– Я здесь родился, – произнес Джамал.
Тысяча черепогрызов, у меня что, на лбу написано, о чем я думаю?!
– …Стало быть, это мой мир, – продолжал уродец. – А ты, как и все остальные, у меня в гостях. Так что – располагайся поудобнее…
Он снова захихикал в своей бесноватой манере, чем окончательно меня взбесил.
– Чего ты несешь? В смысле – родился здесь? Заключенные же не могут иметь детей.
– Не знаю, не знаю… Мои мамашка с папашкой как-то ведь умудрились произвести меня на свет… Хотя ты прав, других, рожденных здесь, я пока не встречал… Ладно, хрен с ним! – неожиданно прервал он сам себя. – Разговор у нас будет не об этом.
– А о чем?
Он надолго замолчал, занявшись очередным куском мяса. Глаз с меня по-прежнему не сводил ни на секунду. Не сказал бы, что мне льстит такое внимание с его стороны.
– Я вообще, знаешь ли, люблю беседовать с вашим братом… Ну, с теми, кто оттуда, – он вскинул глаза к потолку. – С теми, конечно, кто успевает сюда добраться. И кого мои ребята оставляют в живых. Нам здесь лишние рты ни к чему, сам понимаешь…
– Да уж, могу себе представить.
– В этом лагере нас чуть меньше двух сотен. И каждый при деле. Кто посильнее, охотниками становится. Дичи здесь хватает – и той, что по скалам ползает, и… той, что сверху сбрасывают. Ну а тех, кто для охоты не годится, для другого держим… – Он опять мерзко захихикал. – Хотя я вижу, тебе это не грозит. Мориса ты грохнул?
Я кивнул. Нет смысла отпираться.
– А узкоглазого оставил. Пожалел, что ли?
– Надо же было дорогу к лагерю узнать.
– Ах, да. Понятно, понятно… – закивал он, да так увлекся, что добрые полминуты качал головой, как китайский болванчик.
– За что тебя сюда?
– За особые заслуги, –
– Да вы все… особенно заслуженные. Мэри мою видел?
Я кивнул.
– Недавно здесь. С полгода всего. Не баба – сказка. А там… – он снова вскинул глаза к потолку. – С полсотни мужиков замочила. Перекрывает девчонку, знаешь ли. Мы с ней когда милуемся, я ей тесак к горлу приставляю. А то как-то раз зазевался, и… – он опять, уже совершенно не к месту, захихикал, на этот раз надолго.
Да-а, мне понадобится терпение. Просто чертова уйма терпения.
Джамал наконец утих. Привстав, ухватил последний кусок мяса с жаровни. Пошарил в груде тряпья, что служит ему ложем, выудив оттуда объемистый цилиндрический сосуд из потемневшей от времени жести.
– Выпьешь?
Я пожал плечами, еще не решив толком, стоит ли соглашаться, а он уже достал две жестяные кружки и щедро плеснул в каждую какой-то резко пахнущей белесой жидкости.
– Забористая штука. Но ты, как я погляжу, парень крепкий. Держи.
Я взял свою кружку, осторожно нюхнул содержимое. А, была не была…
Спирта в напитке, пожалуй, градусов восемьдесят. Глотку изрядно обожгло, затем горячая волна покатилась к желудку и там разлилась, постепенно наполняя все тело. Я с трудом удержался от того, чтобы растянуться прямо здесь, на каменном полу, и отключиться.
– Ну и пойло… – пробормотал я, заглядывая в опустевшую кружку. А ведь еще недавно меня потчевали настоящим земным виски и коктейлями из теллурианских вин. Кажется, целая вечность уже прошла…
Джамал наблюдал за мной с явной насмешкой.
– Ишь, как тебя… Ничего, с непривычки бывает. Еще?
Я помотал головой.
– А я, пожалуй, не откажусь… – Он плеснул себе еще, выпил залпом и блаженно закрыл глаза.
Помолчали. Не знаю, сколько. Пожалуй, я уже начал помаленьку отключаться. Потом уродец снова заговорил, и голос его доносился будто из-под земли:
– Классная все-таки штука… Изо мха гоним. Видишь белый осадок? В нем-то самый смак и есть. Иногда такие глюки словить можно – загляденье просто…
Я усмехнулся, тщетно пытаясь сфокусироваться на его лице. Перед глазами все плыло – уж не знаю, от усталости ли или от выпитого.
– Нравишься ты мне… как тебя там… Грэг, – вдруг сказал Джамал. – Думаю, мы поладим.
– Ну обрадовал, – не очень-то учтиво отозвался я. Впрочем, я сейчас не в том состоянии, чтобы контролировать интонации.
– Я тоже рад, – осклабился он. – Но вот что я тебе скажу… Забудь о том, кем ты был там. И не вздумай корчить из себя крутого парня. В два счета кишки выпустят – уж поверь мне. Так что не цапайся ни с кем без надобности. Это первое.
Он замолк, видимо, ожидая моего ответа. Я кивнул.
– Отлично. Второе. Я здесь – бог. Прежде чем что-то сделать, спрашивай у меня. Уйдешь из лагеря без спросу, завалишь кого-нибудь из своих, вздумаешь добычу сам делить… – он сделал многозначительную паузу. – Я быстро забуду, что ты мне нравишься. Убью.
– Силенок-то хватит? – криво усмехнулся я. Спохватился, но поздно. Не в том я сейчас положении, чтобы задирать главаря шайки самых отъявленных головорезов, собранных со всей галактики.