Экспедиция
Шрифт:
Пехоту с луками и копьями, обстреливающую лагерь, быстро вычислили с воздуха.
Как оказалось, гады затаилась неподалёку в траве и стали отползать, как только вся конница разбежалась.
Первым их засёк Илья и ринулся топтать. Остальная гвардия подскочила.
С опушки леса по нам открыли огонь из МГ–13! Похоже, только сейчас они с трофейным оружием разобрались. Под градом пуль я рванул на скотов, чувствуя на своей шкуре убойную силу патрона 7,92! Часть пуль полетела в сторону лагеря, и у меня сердце сжалось. К счастью, наши залегли, как только услышали вражеский огонь.
Настиг сволочей стремительно и стал давить, как тараканов.
Со вторым трофеем автоматической винтовкой Фёдорова индейцы завозились, и, бросив его, рванули вглубь леса.
Продираясь меж деревьев и ломая часть, я догнал ещё троих и проломил им черепа. Пока возился, упустил человек десять.
Если их вообще можно назвать людьми.
Олег, рванувший со мной параллельно, спустя пять минут вернулся с плетёной сеткой, в которой болталось две отрезанные головы наших пропавших казаков. Без сомнения, и оружие было их.
Увидев такое, я пришёл в ярость и вновь ринулся за нелюдями.
Даже не понял, как вышло. Но линза ещё в процессе стала мне красноватые, переливающиеся оттенками, силуэты улепётывающих индейцев показывать. Даже через кусты и деревья. Линии какие–то полупрозрачные красные с траекториями, шкала появилась с иероглифами, что–то отсчитывающая. Всех спрятавшихся увидел! Радар наполнился новыми точками синего цвета. Ну, суки, держитесь теперь.
И если бы принцесса меня не отозвала к позициям, я бы гнал, их пока не прикончил всех.
Чутьё Настю не подвело, если бы остались в лесу ночевать, потерь было бы значительно больше.
Хотя они и так не утешительные. Тринадцать убитых, включая двух пропавших вчера и трёх часовых. И девять раненных, из которых четверо какое–то время не смогут ходить.
И это в результате атаки каких–то дикарей с луками и копьями.
Слабое утешение, но нам удалось выловить целых семь лошадей. В половине случаев поспособствовал я, повалив ретивых на скаку прямо на мехаре. Одну лошадь покалечил. Первый блин, как говорится, комом.
Из восьми пленённых индейцев адекватными поначалу показались лишь двое, кто не ругался и не строил из себя обезьяну. Эти сидели смирно и изучали нас. Остальные, похоже, хотели поскорее помереть по любому поводу. Недолго думая, легко раненный в левое предплечье Колчак хладнокровно пристрелил бесполезных дикарей из английского кольта, как бешеных собак, даже не поморщившись.
Принцесса сделала вид, что не заметила, отлучившись к нашим раненным. Ей вообще стало не интересно, что здесь с пленными творится.
Допрос двоих оставшихся индейцев ничего толком не дал. Один, который вдруг затрясся, как больной, стал чертить охотно, что–то на своём балакая. Монстров нарисовал с гребнями и крыльями, указывая в сторону востока.
— Они боятся, что мы туда пойдём и разбудим кого–то большого, — предположил один из разведчиков, немного поразмыслив.
На мехара моего индеец стал кивать хмуро, затараторил на своём активнее.
Колчак докурил махорку, сплюнул и прикончил его, выпустив пять пуль в голову. На этот раз вышло очень эмоционально с его стороны. А затем и второго, который даже успел взмолиться на своём языке, осознав скорый конец.
— Нелюди, — сказал ротный негромко. — Кто б мог подумать, что на каннибалов наткнёмся.
— Вот черти, — поддержал его стоящий рядом боец, покривившись.
У меня тоже сомнений не осталось, когда я бусы из человеческих зубов увидел у одного…
Подручными средствами казаки ловко запрягли лошадей к нашей поклаже, приспособили носилки на деревянных полозьях для тех раненных, кто не вместился в телеги.
Прямо в поле в братской могиле похоронили погибших бойцов.
Трупы индейцев даже трогать не стали, побрезговав. Сухие, жилистые, у некоторых зубы под клыки заточены, жуть.
Зализав раны, двинули дальше. В связи с ночной бомбардировкой пришлось изменить маршрут, чтобы не наткнуться на растревоженных оргалидов. Что там за обстановка, одному Богу известно. Да и зачем британцы это делают, с уверенностью не может сказать никто.
Теперь мы двинули по направлению севернее Александрии, что по расчётам увеличит наш путь до Миссисипи на несколько дней. Принцесса, посовещавшись с командирами, решила так перестраховаться.
На ней лица не было.
Шли до самого вечера без остановки по узким тропам меж рощ и по высохшим полям, сторонясь разрушенных поселений, но пристально наблюдая за ними. Снова ощетинившиеся, как в первый день высадки.
Я по флангу колонну прикрываю, шагаю на мехе по кустам и кочкам. Пытаюсь понять, как мне удалось индейцев в лесу с помощью машины вычислять. Наших же на радаре не показывает. И силуэтов тех, кого не вижу. Скажем, за телегой идущих казаков не показывает мне, как тех же индейцев за деревьями и кустами.
Чувствую, что Медведь мне подсобил утром в погоне, мысли мои верно поняв. Потому что я жаждал выловить гадов.
Захотелось разобраться в этих возможностях, дабы предотвратить похожую беду.
Стал концентрироваться на бойцах через линзу. Злости нагнал, и вышло! Те же силуэты, линии с упреждением при ходьбе! На радаре возникли точки голубого цвета. Получается, светлее обозначений индейцев. С чем связано? Не знаю. Посчитал, что со степенью моей злости.
Про индейцев подумал, стали синие точки на радаре проявляться по краю! Как раз позади нас. Похоже, по следу идут, собаки плешивые.
Радиус радара двенадцать километров. По самому краю идут, значит, примерно на таком расстоянии и держаться.