Эксперимент номер семь
Шрифт:
«8 апреля.
Черт, да, когда же это кончится?! Мне надоело пялиться в потолок, но больше ничего не остаётся. Мне бы выйти на улицу» …
«…14 сентября.
Я до безумия голоден. Мне плохо. Я постоянно срываюсь. Сегодня днем я чуть не убил медсестру, за то, что она зацепила провод от аппарата. Мне становиться хуже. Я очень голоден "
«… Я уже не знаю дату. Мне становиться все хуже
«… Мне это надоело! Эта нестерпимая боль…! Я постоянно кричу от боли даже во сне! Я уже забыл, как выглядит улица и солнце. Забываю, что есть что-то кроме белых стен. Я будто попал в психбольницу, с простым сердечным приступом!»
«… Они вкалывают мне успокоительное каждый час, иначе я начинаю кричать от боли. Они же врачи, так почему не могут вылечить меня?! Я попал сюда только с сердечным приступом, а они сделали из этого апокалипсис! Я нахожусь здесь почти год. Я забыл лица моих друзей и семьи. Мне плохо. А они все твердят, что вот-вот выпустят меня».
«Отсюда нет выхода! Они хотят, чтобы мне было плохо, ведь иначе, давно бы сами убили меня. Лучше уж это будет газ. Удушающий, прозрачный газ. Я задохнусь и не буду больше чувствовать эту боль».
С каждой новой страницей Сара все больше и больше ужасалась, представляя себе лицо Спектры, когда он делал эти записи.
«На нем, что, ставили опыты? Он что-то вроде Франкенштейна? Что за чертовщина?»
Обследовав стол, девушка больше подобных листов не нашла, а потому завелась лишь сильнее, поскольку вопросов стало гораздо больше.
«Что за «они»? Кто это? Что тогда случилось?»
Сара направила фонарь на карту. Помеченные определённые места кругами будто двоились в глазах девушки. А когда она нашла метку, подписанную как "цель" рядом со своим городом, то открыла от удивления рот.
«Так он что, тоже на мне опыты решил ставить?!»
Напуганная своей догадкой девушка обрыла все столы и шкафы, но так и не приблизилась к тому, что же случилось со Спектрой. Она продолжала перечитывать эти страницы, но ничего больше не находила, кроме фотографии в столе парня. Аккуратно вытащив старую, разбитую рамку, Сара внимательно разглядывала черно-белое фото: похожий на Спектру парень, русоволосый, с более живыми глазами и с весёлой улыбкой, стоял рядом с женщиной, похожей на него.
«Наверно это его мама», -Подумала Сара и перевернула фотографию, где была надпись: «Кид и Элизабет Клэй 1970 г»
– Что ты здесь делаешь?! – Распахнул дверь Спектра, уже будучи в ярости.
– Я… ничего… просто… – Заметалась Сара, положив рамку на стол.
– Живо пошла из комнаты!
– Да что такого?
– Не подходи к моей двери!
– Что это значит? Это ты меня сюда притащил!
– Я не давал тебе право рыться в моих вещах! – Наступал парень, пугая тем самым Сару все сильнее и сильнее.
– Так тебя звали Кид Клэй?
– Замолчи!
– Но почему?!
– Заткнись!
– Кид, послушай!
– Нет! Нет никакого Кида! Кид умер тридцать лет назад! Умер и всё!
– Почему ты так говоришь?
– Потому что по-другому нельзя! Кид умер! И ты весьма не далека от него! Не смей больше называть меня так!
– Но почему ты не хочешь?..
– Потому что я Спектра! А Кид умер! Этот слабый щенок умер, как настоящая собака!
– Я не понимаю…
– И не поймешь! Ты ведь человек! Чертовы люди, это все из-за вас! Из-за вас… это вы… как же я хочу убить вас всех!
– Но за что?
– За то, что сделали со мной!
Сжав руку девушки изо всех сил, парень вонзился зубами в шею Сары. Результат не заставил себя долго ждать – блондин почувствовал, насколько ей больно.
«Ну и пусть! Она это заслужила! Пусть узнает на себе, как это больно! Пусть почувствует хоть частичную боль, которую я испытывал».
Очнувшись посреди ночи на диване, Сара устало открыла глаза. С трудом поднявшись, шея девушки болезненно заныла.
«Вот же сволочь! Так укусил. Я не понимаю, что же с ним такое?»
Спектра давно хотел сжечь все эти записи, но что-то внутри ему мешало, как и то, чтобы выбросить ту фотографию. Он не мог, но хотел. Ему было плевать, что он чуть не отправил Сару на тот свет, она вообще ему надоела, но если он убил девушку, то вряд ли протянул бы долго.
«Уж лучше она будет без сознания, чем доставать меня».
Сара и не поняла, что пробыла в таком состоянии пару дней. Единственное воспоминание, оставшееся после той ночи, это боль.
– Что, уже проснулась? – Возник в комнате Спектра, стоя у стола.
– Ты что сделал? – Недовольно промычала девушка.
– Я думал ты очнешься позже. – Отвернулся от нее блондин.
«Пара дней тишины и всё? Лучшие дни»…
– А не думал ли ты, что мог убить меня?!
– Хотелось бы, а-то ты уже страсть как мне надоела.
– Если я так тебе надоела, то почему не убил?
– А ты так этого хочешь?
– Да уж лучше смерть, чем такая боль.
– Хм, забавно. Я тоже так думал. – Коротко хохотнул парень, наливая себе чай в кружку.
– Почему ты не хочешь…
– Заткнись! Не смей! Не при мне! – Ударил по столу блондин, вскочив с места. – Я не знаю, что творится у тебя в голове, но мне это не нравится. Более того, это меня злит. Не знаю, может тебе понравилось лежать без сознания, но не смей говорить об этом.
– Но почему?
– Подумай, если тебе всю жизнь напоминают твою прошлую ошибку, как ты отреагируешь?
– Ладно. – Виновато опустила глаза Вингрет, теребя край футболки.
– Вот и хорошо.
– А почему Спектра?
– Хм… у меня много имен, ведь я надолго не задерживаюсь. Спектра мне нравится больше всего. А теперь собирайся. Мы идем в город.