Эксперимент
Шрифт:
– Что нужно сказать, чтобы избежать скандала и прилюдной порки?
– Ты просто кивал, чтобы я отстала, а меню наугад сказал цифры? Ты поэтому спрашивал сколько всего вариантов закусок и горячих блюд.
– Как хорошо, когда люди понимают друг друга без слов. Ну не прелесть ли? – феерический обнагленец. – Морщина, Наташ. Морщина появилась. Будешь так продолжать и к тридцати останется след.
– А торт ты тоже не смотрел? – молчит, но уже больше не сдерживается, одаривая меня своей улыбкой. Вот же скотина обаятельная. – Тебе совсем все равно?
– Если бы мне было все
– Вот взял и забрал возможность обидеться.
– Да ты ж моя лапочка, найдешь другой повод. Столько возможностей вокруг. Все, начинай скрести.
Расставаться со своими деньгами, то еще «удовольствие». Но на удивление, я быстро забываю об этом, стоит только взглянуть на мою красоту, расположившуюся на заднем сиденье.
– Я все забываю спросить, а как в итоге твой брат отреагировал на новость о свадьбе? – медленно перевожу взгляд на Славу. Вот умеет он спускать с небес на землю.
– Я ему еще не сказала. Решила, что надо сообщить за день до свадьбы. Ну вот через два дня и скажу, чтобы он не долго расстраивался. А еще я подумала, что скажу о том, что мы переезжаем в Москву на неопределенный период. На самом деле, мы никуда не переедем, я скажу ему об этом для того, чтобы он не приезжал к нам в гости и не видел моего живота. Короче, надо сделать так, чтобы он не знал о моей беременности. Ну и скажем через месяца три после рождения ребенка, что только-только родила, чтобы он не подумал, что свадьба по залету. Путанно объясняю, но вроде понятно.
– Ты ебанутая?
– Даже не знаю, что сказать. Наверное, временами да, но ты не можешь так говорить.
– Не могу?
– Не можешь. Ты мог сказать глупышка или, например, дурочка моя.
– Глупышка ты моя ебанутая. Так?
– Без последнего слова. Взял и все испортил.
– Я испортил? Ты за месяц не соизволила сказать брату, что выходишь замуж?!
– А можно нежнее тормозить? На заднем сиденье мои восемьдесят шесть тысяч, – единственное, что мне приходит в голову, как только Слава тормозит возле остановки. Я знаю, когда Архангельский зол. Сейчас он именно такой. И от этого становится неприятно. Цели злить его по-настоящему у меня нет. – Я не хочу его разочаровывать, – наконец честно признаюсь я. – А это неизбежно, потому что он сразу догадается о беременности. Он дал мне все, а я в ответ ни на кого не выучилась, работы нет и скоро буду с пузом. Не смотри на меня так, пожалуйста, – молчание Славы значительно хуже, чем его обзывания. – Вдобавок ты ему не нравишься. Я не знаю почему.
– Ты не обязана ему что-то объяснять и оправдываться. Твоя задача – поставить его в известность о нашей свадьбе. И ничего из того, что ты мне тут наплела, ты говорить ему не будешь. И мне абсолютно похер на его антипатию ко мне. Мы сейчас едем к
– Нет, – тихо произношу я, смотря на то, как Слава трогается с места.
Всю дорогу мы едем молча. И стоило только оказаться около Мишиного дома, как поняла, что не готова. Мне, черт возьми, страшно.
– А у нас будет брачный договор? – произношу первое, что приходит на ум. Хотя, чего грех таить, меня действительно интересует этот вопрос.
– Нет.
– Почему? Разве при разводе ты не обязан будешь отдать мне половину?
– Даже если у нас дойдет до развода, то ты не возьмешь половину. Максимум согласишься на квартиру и хорошие алименты на ребенка. Да и вообще-то только совместно нажитое делится. Поэтому чего бумагу зря портить.
– Ты так уверен в том, что я не меркантильная сучка? Как ты стал миллионерам, если доверяешь людям?
– У меня неплохая чуйка.
– Это ты еще не видел счет за аренду ресторана и прочее. Ой, зря вы так, Вячеслав Викторович, с договором.
– Зря ты, Наталь Санна, пытаешься заговорить мне зубы. Выйдешь сама или мне тащиться тебя за руку?
– А как мы назовем ребенка, если родится девочка? – Слава ничего не отвечает. Выходит из машины и открывает дверь с моей стороны.
Как и предполагалось, вытягивает меня из машины. Ни звука не произносит. И стоило только позвонить в Мишину квартиру, как он неожиданно произнес.
– София.
– Что?
– Ты спросила, как мы назовем ребенка, если родится девочка. Мне нравится София. А тебе?
– Не знаю, – честно отвечаю, смотря на то, как открывается дверь.
Неловкое молчание со стороны Миши, не самые приятные взгляды на Славу и мой полный загруз. Обстановку разряжает Маша. Что-то щебечет, накрывая при этом на стол. Господи, ну почему так страшно-то? Стоило только сесть за стол, как Слава заговорил.
– Вообще мы пришли не просто поесть на халяву пироги, да, Наташ?
– Ага. Мы решили пожениться, поэтому пришли пригласить вас на свадьбу. Я забыла взять распечатанные приглашения, но я вам завтра завезу.
– Свадьбу? – радостно вскрикивает Маша. Миша же, кажется, побледнел.
– Ага.
Начинаю тараторить про выбранное место для свадьбы, еще какую-то лабуду про салюты, которые вообще не заказывала, а теперь видимо придется, как вдруг Миша спрашивает:
– И когда свадьба? – пыдыщ тыщ тыщ…
– Через три дня.
Джимми, Джимми, помоги Христа ради. Самое лучшее время, чтобы запеть. Ну почему Славе никто не звонит? Пой, скотина!
– Ты беременна? – ну ты и паскуда, Джимми!
– Нет, с чего ты взял? Просто Слава уезжает в Тибет и…, – да, я точно не глупышка, а именно то, как назвал меня Слава. Вид у него сейчас говорящий. Тибет? Какой на фиг Тибет? – Я забыла, что хотела приду… сказать. В общем, мы женимся. У нас дресс-код. Никакого черного.
– Пойдем кое-что обсудим, – на удивление, спокойно произносит Миша, вставая из-за стола.
Вхожу в свою некогда спальню и как провинившаяся школьница сажусь на кровать, опуская взгляд на пол. А с другой стороны, почему я должна оправдываться?