Эксперимент
Шрифт:
– Какая комедия, милая? Какой сюжет? Почему ты просто не можешь подумать, что Жаклин уехала беспричинно и без чей-либо помощи. Женщины ведь всегда так поступают, в этом нет ничего удивительного. Как только получаете то, что хотели, вы исчезаете мгновенно.
– Господи, с тобой невозможно, Левиафан! Правда! Ты невозможен! Твоя речь невозможна! – Перебила его Лилит и совершенно бездумно и неожиданно для себя, швырнула в него кружку с горячим чаем.
Левиафан еле успел увернуться. Как она и хотела, его лицо стало очень серьезным, с легким оттенком злости. Он поднял кружку, поставил ее на стол, а заодно, и положил рядом отколовшуюся ручку.
– Ты
Лилит отвернулась, потерев пальцами лоб. Почему-то вампир начал раздражать ее своим присутствием и монологами.
– Ничего! – буркнула она в ответ, даже не смотря на него.
– Что ты за моду взяла? Ты понимаешь, что это ненормально, когда женщина пытается поднимать руку на мужчину. Я не собираюсь терпеть такое отношение к себе! Меня прямо забавляет, что вы, милые дамы, старательно прикладывая все усилия, провоцируете. А потом, когда вы наконец-то получаете ответ, допустим в виде легкой пощечины или даже толчка, вы, с соплями и слезами, начинаете всех обзванивать, жалуясь, особенно мамам, что некий подлец вас ударил. Но причина, этого удручающего поступка, совершенно забывается! Лилит, если еще хоть один предмет пролетит перед моим лицом или какой-нибудь другой частью моего тела, я тебя уверяю, этот предмет полетит к тебе назад. И уж поверь мне, ты, в отличие от меня, не успеешь увернуться, и не вздумай потом даже думать о слезах! Просто предупреждаю, на будущее! Что вы себе там понадумали? Где написано, что только вы можете творить все, что ваша черная душонка пожелает. А мы должны закрывать на это глаза и глотать этот кал?
– Хватит, я сказала! – Крикнула Лилит, бешено сверкнув глазами, подыскивая предмет, подходящий для нового полета в вампира.
Левиафан улыбнулся, заметив эту тщетную попытку.
– Лилит! – погрозил он ей пальцем, но тут же, еле успел уклониться от пролетающей над головой пепельницы.
Раздался оглушительный звон бьющегося стекла. В комнату сразу же ворвался душный, летний воздух. Левиафан поднялся с корточек, убрал руки в карманы штанов и начал разглядывать разбитое стекло и лицо Лилит.
Он что-то мычал, пошатываясь в разные стороны. Весь организм Лилит сжался внутри, ожидая пепельницу, летящую прямо в лоб. Но ничего не летело. Левиафан просто стоял, практически в позе оловянного солдатика.
Так ничего и не дождавшись, Лилит взяла тряпки и пошла на улицу. Вампир улыбнулся и подошел к окну, точнее к тому, что от него осталось, посмотреть, что опять задумала его безумная девушка. К его удивлению – ничего плохо и скверного в ее поступке не было. Она просто решила протереть свою машину.
Левиафан облокотился на раму с торчащими остатками стекла и задумчиво разглядывал девушку.
«Наверное, все же стоило метнуть в нее пепельницу, раскроить кожу на голове, разломать череп и посмотреть на этот шибко умный мозг. Черт! Вечно эти женщины пользуются нашей добросердечностью. Надо избавиться от чести, не знаю, от чего там еще…Надо просто развязать себе руки и ответить ей. Никакого уважения к мужскому населению, одни только потакания, что мы им всем что-то должны. Милые дамы, ну с чего вы это взяли? Кто вам сказал, что вам позволено все, а нам ничего? Но я не могу, пока что, собственноручно причинить ей боль. Я просто постараюсь быть выше рукоприкладства! Я тебя, милая, морально доведу».
Левиафан схватил маленькую кастрюльку, черпанул земли из разбитого окна и залил водой, и спрыснул все подсолнечным маслом. В итоге, у него получилась достаточно густая и вязкая грязевая консистенция. Вместе с этой кастрюлькой он вышел опять же через окно, на улицу и направился к моющей машину Лилит.
– Надеюсь, ты успокоилась? – Спросил он непринужденно.
– Угу…почти – не обращая на него внимания, девушка кивнула головой, продолжая тщательно натирать дверь.
Левиафан осмотрелся, засунул пальцы в кастрюльку и стряхнул капельки грязи на белоснежный лексус. Лилит замерла, увидев свежие капли грязи на только что протертом месте. Выдохнув, она спокойно стерла их губкой, и как ни в чем не бывало продолжила тереть железо дальше. Левиафан издал непонятный звук и снова брызнул пальцами грязь на то же самое место. Губка мгновенно перестала мельтешить по крылу машины и снова вернулась на дверь, стирая грязные капли. Вампир невинно смотрел на небо, опять запуская руку в кастрюлю.
– Я отрублю твою руку! – прошипела Лилит.
– Я согласен, но не сейчас! – усмехнулся он и снова стряхнул грязь на машину.
Лилит молча и покорно вытерла ее, косясь озверевшими глазами на вампира.
Эта экзекуция продолжалась в течение пяти минут, пока, наконец, у Лилит не лопнуло терпение. Она вскочила на ноги и уставилась вампиру в глаза. Затем, совершенно неожиданно для расслабленного вампира, Лилит вырвала из его рук кастрюлю с грязью и вытряхнула ее содержимое ему на голову. Отшвырнув кастрюлю, Лилит, вся в слезах, пошла в дом, предварительно запустив губку в лицо Левиафана.
«В грязи, но зато морально удовлетворен!», подумал он про себя и отправился в ванную.
В доме он услышал жалобные всхлипывания девушки. Все-таки, что-то человеческое в нем присутствовало. Левиафан иногда сам поражался собственной противоречивости: он ненавидел женские слезы и также осознавал истинную причину этой ненависти, которую никак не хотел принимать, он просто ее знал, и это злило еще больше.
Женские слезы имеют сильную власть над мужскими головами. Они вызывают жалость и очень успешно справляются с этим. И мужчины, обычно, начинают успокаивать расстроенную женщину, чувствуя вину.
Левиафан отчетливо понимал реальность, поэтому решил не делать глупостей, тем самым спасая свою шею от лишнего веса, который и так практически расположился там, как у себя дома. А все потому, как он считал, слишком много спускал с рук этой девушке. А теперь, ему ничего не оставалось, кроме как пожинать плоды своих поступков. Если бы он решил пойти ее успокаивать – это означало бы, что он проиграл. Ему кинули в голову и кружку, и пепельницу, а он ответил лояльно, без физического ущерба, и за это он совсем не хотел извиняться. Поэтому, он просто проскочил в душ, звучно хлопнул дверью, демонстрируя свое присутствие в доме.
Лилит услышала шум и судорожно начала вытирать слезы, потому что для нее было унизительно показать, что он заставил ее рыдать. Но Левиафан не заходил в комнату, казалось, что он просто растворился в доме, настолько все стало тихо.
Спустя пять минут, Лилит тихо выглянула из комнаты. Любопытство – страшная вещь и отрицательная черта характера. Хотя это слово можно рассмотреть с двух позиций: первая – люди, которые любопытны в знаниях, и вторая – это люди, которые любопытны только в познаниях о других людях. Это же ужасно, когда человека больше всего интересует только чужая жизнь.