Эксперимент
Шрифт:
14
– Правда что ли? – едва слышно прошептала Лилит, встав с постели и ощутив под ногой мягкий красный ковер.
После глупой последней попытки проверить свои способности прошло пять дней, в спокойствии и гармонии, словно оба набирались энергии для дальнейших атак. В то утро Левиафан решил побаловать Лилит, устроив ей небольшой, но неожиданный сюрприз.
Девушка стояла на ковровой дорожке, которая вела за дверь, весело осмотрелась, увидела на вешалке платье Парижа XVII века, рядом, на кресле лежали дополнительные аксессуары
– Доброе утро, мадемуазель! – присела она, исполнив легкое па. – Господин распорядился помочь Вам одеться и причесаться.
Брови Лилит поползли вверх от удивления. Она никак не ожидала такого сюрприза, она вообще не ожидала, что вампир способен на такие фокусы.
– Хорошо! – ответила Лилит, смущенно улыбаясь.
Звук шнурков, утягивающих корсет, наполнил комнату оттенками древности, эпохи Ренессанса. Шуршащие юбки, очень пышные, как свадебный торт, в которых Лилит сразу же запуталась, привносили в комнату немножко истории. Рядом со столиком на манекене был надет потрясающий парик, с уже готовой прической, и ворох всяких кисточек и разных цветных теней для макияжа.
Через час Лилит взглянула на себя в зеркало и ахнула. На пышном платье были вышиты цветы, похожие на лилии, нежно лилового цвета, они превосходно сочетались с белыми оттенками на всей ткани. Идеальный корсет плотно сидел на фигуре, от него шли коротенькие рукава, по краям которых были пришиты небольшие, но прелестные рюшки. На руках были длинные ажурные перчатки, под цвет платья. Они доходили до локтей, чуть-чуть повыше. Платье выглядело таким большим и необъятным, и в тоже время оно ничего не весело, и даже не чувствовалось на теле, за исключением корсета. По шее, словно вьюн, спускалась закрученная прядка волос. Запахи, перемешанные с цветами, обволакивали девушку.
Лилит была похожа на маленькую принцессу, сбежавшую в реальность из детской сказки, но с взрослым лицом и чувствами. Сразу же повеяло атмосферой любви, нежности, воспоминаниями об элегантных дамах и галантных джентльменах.
Лилит вертелась перед зеркалом и никак не могла наглядеться на себя. Неожиданно она поняла, что завидует Левиафану. Зависть из-за того, что он жил тогда, что он все это видел собственными глазами, что его окружал этот сказочный шик и щепетильность. И он до сих пор, как толстая книга, хранил воспоминания о своем настоящем времени. Лилит была благодарна за то, что он решил показать ей хоть одно мгновение его прошлой жизни, окунуть ее в красивейшую эпоху человечества.
– Я могу идти? – спросила девушка.
Лилит оглянулась и посмотрела на нее. «Служанка» смущала ее еще больше, чем весь маскарад. Она не знала как вести себя с ней, что сказать, как ответить. Но эта девушка нужна была для точного изображения той жизни, и плюс, Лилит в любом случае не смогла бы сама одеться и причесаться. Если бы все было так просто, то ее не было бы в доме.
– Да! – ответила Лилит, с улыбкой.
Девушка тоже улыбнулась в ответ, присела в поклоне и вышла из комнаты. Лилит снова взглянула на себя в зеркало.
«Господи, как красиво! Левиафан просто умничка! Никак не ожидала, что он способен на такое! Как страшно и притягательно, словно я это не я. Это другая женщина, совершенно другая, из другого времени…Вот, кстати, один из вариантов пересечь время на пару веков».
Лилит приподняла верхнюю юбку и вышла из комнаты. Когда она дошла до лестницы, она не смогла не улыбнуться. Внизу ее ждал Левиафан.
На нем был надет черный камзол, ушитый цветастыми рейками. На ногах были черные бриджи, с блестящими застежками ниже колена. Но улыбка на лице девушки появилась оттого, что было одето на его ногах ниже: капроновые, белые чулки, скрывающиеся под бриджами и мужские туфли на небольшом каблуке, с посеребренными пряжками. Из под камзола, на рукавах красовались кружевные манжеты, а на груди выпирало беспорядочное жабо. На плечи спускались длинные волнистые волосы темного цвета, на макушке виднелся ровный пробор.
Лилит медленно спускалась вниз, одной рукой придерживая юбки, а второй крепко цепляясь за перила, боясь упасть. У нее никак не получалось прогнать улыбку с лица. Да и зачем это надо было? Левиафан сам менял выражение лица каждые десять секунд. Он застывал с совершенно серьезным выражением, потом внезапно появлялась глупая улыбка, потом сдержанный смех, меняющийся серьезностью.
Когда Лилит, наконец, спустилась вниз, он взял ее за руку, нежно поцеловал и тихо прошептал, отклоняясь от сценария.
– До сих пор не могу отучиться от этой привычки! Доброе утро! – сказал он уже чуть громче, пропуская ее вперед и придерживая правой рукой.
Левиафан проводил ее к выходу.
– Прошу! – вампир галантно открыл дверь перед девушкой и слегка поклонился.
Лилит вышла на улицу и замерла. Перед крыльцом стояла карета, запряженная четырьмя лошадьми. Она была огромная и открытая, специально для летних прогулок, и для широких юбок. Лилит закрыла руками рот и захлопала удивленными глазами. Левиафан встал рядом и взял ее за руку.
– Мадемуазель? – он ожидающе взглянул на нее.
Лилит сделала шаг и приподнялась на мысочках, чтобы дотянуться до его уха, словно кто-то их подслушивал.
– Левиафан, а что происходит? – удивленно прошептала она.
Ей и в голову не приходило, что они еще куда-то поедут в таких нарядах.
– Ничего, милая, просто поиграй со мной! – также тихо ответил он, и повел ее к карете.
Около нее стояла маленькая подножка. Лилит, с трясущимися ногами поднялась в экипаж и быстро села, правда с помощью Левиафана. Ему, конечно же, было забавно наблюдать за ней, за неуклюжестью и неловкостью. Он понимал и осознавал ее страхи и смущение перед ним. Она просто не знала, не чувствовала, не жила.
Как только они уселись, кучер вскрикнул и лошади тронулись. Карета резко дернулась и Лилит непроизвольно откинулась назад. Левиафан еле заметно улыбнулся, но он решил не показывать, что он улыбается именно из-за ее неуклюжести.
– Прекрасное утро, не правда ли? – спросил Левиафан, щурясь на солнце.
Лилит выпучила глаза, поняв, что разговор будет строиться исключительно на «вы». Она понятия не имела, как надо изловчиться, чтобы поддерживать общение в таком ключе с «человеком», в которого она втыкала нож, била, ругалась и творила не самые приятные вещи.