Эксперимент

Грот Дарина

Уже дома Левиафан сидел в своем кабинете, ковырялся в каких-то бумагах, когда Лилит вошла к нему.

Поначалу он даже не заметил девушку, так как был слишком поглощен бумажной писаниной. Он читал что-то с таким серьезным выражением лица, словно это была супер новая научная литература, привезенная прямо от первоисточника.

– В чем дело, милая? – спросил он, наконец, оторвав случайно взгляд от бумаг.

– Что это было за представление? Почему ты позволил им избить себя? – спросила она, как всегда пытаясь найти смысл в его поступке.

– Почему? Я соскучился Лилит, просто соскучился по человеческой жизни! Такой толпой меня не били

уже лет сто. Последний раз, когда я нарвался на такое, я был как раз с Мормо. Мы с ним получили как следует, посмеялись, а потом я решил поубивать этих ребят, но Мормо, конечно же, не дал мне этого совершить. Но, правда, мы повеселились от души, огребли по самый не балуй! Это было очень здорово! Когда я увидел сегодня эту толпу, так обрадовался, что сейчас будет весело, и тут вспомнил, что ты со мной, а не Мормо, и понял, что с тобой из этого ничего не выйдет, но решил хоть чуть-чуть получить. Но больше всего меня обрадовала твоя реакция! Ты испугалась за меня, и все равно попыталась помочь, хоть совершенно безрезультатно и очень смешно! Я когда заметил, как твои сорок пять килограмм бегут и вспрыгивают на парня, который на голову выше тебя, и в это время от тебя исходит ужас и страх, чуть не рассмеялся!

– Это была моя ошибка! – подытожила Лилит.

– Почему? – удивился вампир.

– Потому, что я не знала, что тебе просто хочется получить по лицу. Я испугалась от мысли, что тебе будет больно, и что это все происходит на моих глазах. Я испугалась за себя! Я могла пострадать из-за твоих дурацких шуточек!

Левиафан бросил на нее серьезный взгляд, встал и подошел поближе. Он смотрел ей в глаза, не произнося ни слова.

– Лилит! Когда ты находишься со мной, единственного, кого ты можешь бояться, так это меня! Я больше никому не позволю причинить тебе боль или еще какой-нибудь вред. Никто, никогда и ничего не сможет тебе сделать, пока я рядом. Никогда никого не бойся! – улыбнулся он и снова уселся за стол, ковырять бумаги.

15

Единственная щелка между двух гигантских штор, оставленная по ошибке прошлой ночь, разбудила утром Лилит. Ведь именно на ее лицо утренний луч беспардонно прорывался сквозь шторы.

Лилит нехотя открыла глаза. Левиафан спал младенческим сном, уткнувшись лицом в подушку. За окном птички пели свои весенние песенки, сообщая всему миру, как они радуются.

Лилит едва ступая, вышла из спальни, провела утренний туалет и отправилась на кухню. Девушка смотрела в окно, разогревая бутерброды. Она думала. Ей покоя не давал странный звонок из Германии. Покоя ей не давали и мысли о секрете. Да и в итоге, Лилит пришла к выводу, что и то и другое как-то связаны между собой. Ей нужна была информация.

Ей в голову пришла идея. Может, конечно, и не совсем гениальная, но можно было попробовать. И Лилит попробовала.

Где-то через полтора часа Левиафан открыл глаза и очень удивился, не обнаружив рядом Лилит. Он встал, разобрался со своим утром и отправился на поиски девушки. В коридоре было пусто, лишь лучи солнца, бегающие по стенам и полу. Он громко крикнул ее имя, но ответа никакого не услышал.

На кухне, на столе с около раковины стол пустой стакан, по стенкам которого медленно сползали кусочки апельсиновой мякоти. Рядом со стаканом лежал альбомный лист, на нем что-то было написано. Левиафан вытащил сигарету, прикурил, взял лист и начал читать.

«Любовь моя! Это не выносимо, когда от тебя что-то скрывают.

За твоей спиной постоянно шепчутся, жизнь кипит, а ты в неведенье.

Я тебя очень люблю, ты все для меня. Но так больше не может продол-

жаться. Слишком все больно. Слишком все тяжело. Нет сил

больше терпеть и бороться. Нет больше сил, быть в боли.

Я потеряла то, без чего просто не могу жить – смысл.

Я не хочу быть просто декабристом на твоем подоконнике.

А чем-то большим – я не могу стать для тебя. Моя жизнь

Больше не держит меня, и ты не держи меня в объятиях.

Просто сохрани меня в своем сердце и памяти.

Прости…

Люблю….

Прощай…

Вечно твоя Лилит.

P.S. Надеюсь, что хотя бы на могиле ты произнесешь то,

Что сейчас скрываешь.»

– Что за чушь? – Левиафан нахмурился и перечитал записку еще раз.

Затем он насторожился и прислушался. Вокруг стояло гробовое безмолвие. Он никогда не слышал такую тишину, когда в доме находилась Лилит. Обычно он мог слышать ее в любой части дома, но сейчас он не слышал, но чувствовал, что она где-то рядом.

Левиафан резко вскочил и начал носиться по дому, осматривая каждую комнату. Лилит нигде не было. Буквально находясь при смерти, он влетел на чердак и заорал не свои голосом, а из глаза потекли слезы. Посреди комнаты висело тело любимой девушки, на ее синеватой шее – веревка, лицо уже было красно-синим, рот слегка приоткрыт. Под ее ногами валялся стул. Перед глазами вампира все потемнело, он опустился на пол и схватился руками за голову.

– Нет! – прохрипел он, затем резко вскочил и подхватил тело.

Одним рывком он сорвал веревку с крючка и положил труп на пол, а голову на колени. Он закрыл глаза рукой и еле сдерживался, чтобы не заорать во все горло. Вампир крепко прижал к себе тело, постоянно шепча, что этого не может быть, что это просто невозможно. Внезапно он замер. Тук-тук…тук-тук…тук-тук…

Левиафан стянул с нее кофту и увидел еще одну веревку вокруг талии, именно на ней Лилит и подвесила себя к потолку, предварительно нанеся на лицо грим, а на шею накинула вторую веревку. Левиафан посмотрел на ее лицо.

Один глаз был открыт, а рот растянут до ушей. Она не выдержала и рассмеялась, что было силы. Глаза Левиафана налились кровью, а верхняя губа дергалась. Его рука стискивала ее талию, еле сдерживаясь, чтобы не сломать позвоночник.

– Какого черта, а? – рявкнул он и встал, высокомерно посмотрев, на сидящую на полу Лилит. – Ты хоть понимаешь, что я сейчас испытал? Ты представляешь, что творилось у меня внутри? Лилит, что происходит у тебя в голове? Знаешь, в чем у тебя проблема? Ты не хочешь ни на секунду задуматься последствиях своих шуток! Тебя хватает только на то, чтобы придумать какое-нибудь негодяйство, результат которого для тебя видимо должен быть чем-то непредсказуемым!