Экспертиза любви
Шрифт:
— Да кто вам сказал, что начало провальное? — изумился Рябинкин. — В учебные комнаты осталось только методички разнести — и все в порядке. А то, что макетов пока нет, так и занятия по осмотру трупа на месте обнаружения пока проводить не будем. Оставим напоследок. Макеты и сделают через неделю. Хотя бы частично. Все равно будет не так плохо, как в то время, когда вы учились.
— Кто же вам так быстро макеты сделает? — спросила Людмила Васильевна.
— Не вам, а нам, — с достоинством поправила ее Лена.
Людмила Васильевна покосилась на нее. Осторожнее надо наливать этой девушке, решила она. А то, не ровен час, случится с ней как с предыдущим заведующим…
— Я часть макетов уже давно заказал! — с какой-то даже ребяческой гордостью похвастался Петр Сергеевич. — Завтра их привезут, после обеда. Таким образом, три шкафа мы сразу заполним. Останутся еще три.
— А сразу нельзя было? Кредит бы на эти цели в банке оформили. — Людмила Васильевна скептически поджала губы. — Делать вам нечего, свои деньги тратить. Будь я вашей женой, я бы вас на порог после этого не пустила.
Петр Сергеевич посмотрел на лаборантку и улыбнулся.
— Вот поэтому, Людмила Васильевна, я и не женюсь.
— А где же вы их заказали? Ведь это сложное дело, наверное? — удивилась Лена.
— Представьте себе, здесь, в городе. В мастерской при краеведческом музее. Там работает старый мастер. Он всю жизнь изготавливал макеты для музея. Лиса в заснеженном лесу выслеживает мышь. В поле гуляют фазаны — в общем, флора и фауна этого региона в натуральную величину.
— И моего сына, когда он в четвертом классе учился, как раз водили всем классом на экскурсию в этот музей. И я с ними ходила, — вспомнила Людмила Васильевна. — Я ж в родительском комитете всю жизнь была! Так я эти макеты помню. Они там уже лет двадцать как выставлены. — И Людмила Васильевна принялась на пальцах высчитывать сроки.
— Мне кажется, я тоже их помню, — Лена вдруг запрокинула голову и рассмеялась переливчато, взахлеб. Белая шишечка на ее горле слегка зашлась, как у птицы. — В краеведческий музей, наверное, школьников со всего города водят.
— Завтра у нас будет три макета. — Нос у Пети даже заблестел от гордости. — Огнестрельное, автотравма и повешение. Если эти получатся хорошо, завтра же сделаю следующий заказ.
— Да вы проказник, — Лена сама себе казалась обворожительной. — Еще вчера морочили мне голову с этими макетами, а сами, оказывается, уже все решили! — Рябинкин посмотрел на нее с удивлением.
— Я хотел узнать ваше мнение. Но решение было уже принято независимо от вас.
— Ну и какое же это решение?
— «Огнестрельный» макет будет условно называться «Случай в Техасе». — Рябинкин со значением поглядел на Лену и на Людмилу Васильевну.
— Это про Кеннеди, что ли? — весело изумилась Лена. — Обалдеть.
— И жена в машине будет? — спросила Людмила Васильевна.
— Будет. В розовом костюме, как полагается, — успокоил ее Рябинкин.
— Тогда и мне надо будет тоже такой же сшить, — высказалась Лена. — И шляпку. Таблеткой. Чтобы было полное соответствие. Преподаватель и макет — в одном тоне. Прихожу на занятие — а у меня на голове розовая таблетка. Студенты падают со стульев от восторга. Ой! — И Лена неожиданно икнула.
— Ну а дальше? — не утерпела Людмила Васильевна.
— Автотравму сделают по документам автокатастрофы с Михаилом Евдокимовым.
— Губернатор-юморист? Тоже соответствует. — Лене казалось, что она само остроумие. — Методичку к этому шкафу нужно переделать. В юмористическом духе.
— В третьем шкафу — повесившийся Есенин. Как я и говорил.
— А у Есенина методичка в стихах. — Лена внезапно помрачнела. — Фантастика.
— Почему?
— Потому что этого не может быть никогда. Мы же не хотим превратить занятие в цирк?
— Елена Николаевна! — Лаборантка строго посмотрела на Лену.
— Жаклин Кеннеди в розовой шляпке в нашей учебной комнате? Полное дерьмо. Так не бывает.
Людмила Васильевна с намеком взглянула на Рябинкина.
— Макеты сделаны, назад хода нет. Я уверен, что занятие будет проходить на самом высоком уровне, — сказал Петр Сергеевич. — Все, встаем. Пора немного проветриться и за работу.
— Вы, Лена, методички донести сможете? — Людмила Васильевна взяла целую охапку папок с методическими рекомендациями и вручила Лене. — Если сможете — несите. Во вторую учебную комнату. Шагом марш! — И Людмила Васильевна, развернув к дверям, придала ей нужное направление.
Лене ударил в нос запах бумаги, клея, картона.
— А-а-а-а! Апчхи! — Пахли пылью и влагой только что протертые методички. — А-а-а-а! Апчхи! — и все методички посыпались на пол из Лениных рук. — Апчхи!
— Ой, извините! — От чихания Лена как-то вмиг протрезвела. — Я соберу. Апчхи! Апчхи! — Она полезла в сумку за носовым платком. — Апчхи! — приступ чихания был силен, как никогда в жизни. — Апчхи! — Сумка вырвалась у Лены из рук и, перевернувшись, шлепнулась на пол. На пол полетели и расческа, и томик Светония, и платок, и кошелек… — Апчхи! Апчхи!
— Идите умойтесь. — Людмила Васильевна подвела Лену к раковине за руку, как маленькую. Господи, она еще и больная! Вот наградил бог ассистенткой. — При аллергии помогает.
— Да у меня никогда не было аллергии. Апчхи!
— Умывайтесь! — Лаборантка кинула Лене в руки чистое полотенце. Петр Сергеевич уже собирал с полу нехитрый Ленин скарб. Подняв обернутого в газету Светония, он не удержался и заглянул под обложку.
— Ого, что за книжки вы читаете.
Лена чувствовала себя несчастной. Полотенце пахло прачечной.
— А я их не читаю. Я на них гадаю. Апчхи. — Но это последнее апчхи после умывания было уже не таким сильным, как раньше.
— Ничего себе гадание, — удивился Рябинкин. — Про кофейную гущу слышал, по ромашке еще…
— Есть такое, — подтвердила Людмила Васильевна. — По печатному тексту. Хоть по газете.
— Это как?
— А вы раскройте книжку, там, где страницы замяты, и сами увидите, что мне сегодня с утра Светоний нагадал. — Лена сложила мокрое полотенце. — Куда его?
— Оставьте там, — кивнула в сторону Людмила Васильевна. Петр Сергеевич помотал книжку в воздухе — чтобы легче определить, где страницы действительно замялись.