Экспо-58
Шрифт:
— Ну, и?
— Прочитаете — сами увидите. Очень интересно. Плюс у нас будет материал о ядерном синтезе. И, разумеется, тут мы постарались быть объективными и не могли не сообщить с глубоким прискорбием, что британские ученые поспешили с выводами насчет собственных разработок. Да, кстати, хотел уточнить. Я слышал, что аппарат ZETA убрали с выставки, дабы избежать конфуза. Это так?
И Черский улыбнулся — нагло, с вызовом.
Томас недовольно скривился, но вынужден был признать, что это правда.
— Отлично, — сказал Черский. — Мы так и напишем в своей статье. Просто, согласитесь, подобные факты нужно проверять.
Наконец,
— А в следующем номере — думаю, вы порадуетесь — мы поговорим о дамской моде. Сравним, как одеваются наши женщины и американки. Тут мне очень помогла мисс Паркер — предоставила некоторые эскизы. И, уж коль мы заговорили про Эмили (тут Черский изобразил на лице милую улыбку, хотя искренности в ней было ни на грош), — я так понимаю, что предстоит небольшая вылазка на природу?
— Совершенно верно, — осторожно подтвердил Томас, не понимая, откуда это известно Андрею. Хотя объяснений тому можно было найти бесконечное множество.
— По-моему, прекрасная идея. Пикник на природе, в пасторальном уголке Бельгии. Кажется, в субботу?
— Именно так.
— Эмили сказала, что у вас на примете есть какое-то очень красивое местечко. На лугу, усыпанном золотыми лютиками, а рядом протекает река. Где-то в окрестностях Левена.
— Да, это верно, — кивнул Томас. Конечно, это было верно: ведь именно он и именно этими словами живописал картину своих родных мест, разговаривая с Эмили каких-то несколько часов тому назад.
— Ну, тогда остается один вопрос… — Андрей сгреб свои газеты, уложив их в аккуратную стопку. — Во сколько нам за вами подскочить?
Летняя пастораль
Ранним утром субботы 9 августа 1958 года Андрей и Эмили подъехали к воротам мотеля «ЭКСПО» в Веммеле. Как и предполагал Томас, они подготовились к пикнику со всем присущим им шиком. Во-первых, машина. Это был «ЗИС-кабриолет 110» 1956 года выпуска — бледно-голубого цвета, гордость советского автомобилестроения. Погода обещала быть прекрасной, поэтому верх машины опустили, чтобы поймать как можно больше солнца. На Андрее красовались солнцезащитные очки цвета кобальтовой сини с зеркальным напылением, светло-кремовый блейзер, шелковый шейный платок с концами, заправленными в прорезь белой рубашки, расстегнутой на две верхние пуговицы. На Эмили — белая льняная кофта, голубые брюки широкого покроя, на голове — голубая косынка с набивным рисунком «пейсли». Стильные раскосые темные очки делали ее похожей на хитрую кошечку. Молодцы, оба — ну просто парочка кинозвезд! Забираясь на заднее сиденье, Томас чувствовал себя по сравнению с ними чуть ли не отбросом общества.
Расстояние в тридцать пять километров, отделявшее их от Вийгмаала, они преодолели буквально за полчаса. Этот полусонный провинциальный городок разделяла надвое сине-зеленая лента реки Дейле. Появление русской машины произвело настоящий фурор среди местных мальчишек — их было около десятка, они играли в траве возле моста. Увидев незнакомцев, ребята все побросали и понеслись вслед за медленно едущей через мост машиной. «Kom kijken [52] ! Kom kijken!» — кричали дети и трогали ладошками горячие бока ЗИСа, словно это была не машина, а огромная кошка, которая не любит, когда ее гладят. Андрей весело махал мальчишкам, сверкая ослепительной белозубой улыбкой, которая лично Томасу уже давно не казалась улыбкой доброго дяди. «Это надо же, — подумал про себя Томас, — ему, видите ли, приятно детское внимание. А сам-то небось раздавил бы их как щенков, если что».
52
Kom kijken! (нидерл.) — Смотрите!
— Красивая машина, — только и сказал Томас, когда они остановились в конце моста и начали выгружаться.
— Да, хороша, — согласился Андрей. — Вот видите: мы, русские, тоже знаем толк в красоте лошадиных сил.
— А я-то полагал, — парировал Томас, забирая из багажника две тяжелые плетеные корзинки с продуктами, — что не каждому посчастливится иметь такую машину. Кроме партийных боссов, конечно.
На какое-то мгновение Андрей напрягся, но очень быстро вернулся в свое прежнее расположение духа:
— У вас не совсем верное представление о порядках в нашей стране. Это посольская машина, я всего лишь попросил ее на время.
— Кто бы мог подумать, что скромный редактор пользуется такой привилегией!
— Хм. У нас, знаете ли, читающая страна. Творческий народ всегда в чести.
— И поэтому вы пользуетесь такой свободой передвижения?
— В каком смысле?
— Да вот, один человек сказал мне, что по вечерам все работники советского павильона сидят по своим номерам и не высовываются. И что их привозят и увозят на автобусе. Они даже Брюссель толком не видели. А вы расхаживаете где ваша душа пожелает.
— Ну, так передайте этому своему человеку, что его неправильно информировали, — сухо ответствовал Андрей. — Куда теперь? Может, туда? Мне кажется, там должны быть красивые места.
Андрей указывал на юг, вверх по течению Дейле, то есть в сторону Левена, но Томас покачал головой и сказал:
— Нет, нам туда, на север от моста. Отсюда не видно, но когда река сделает поворот, откроется потрясающий вид. Ходу отсюда — минут десять.
Эмили, чувствуя некоторое трение между мужчинами, попыталась сгладить ситуацию:
— Томас знает конкретное место для пикника. Похоже, он является большим специалистом по этой части Бельгии.
— Ну, хорошо, доверимся специалисту, — хмуро согласился Андрей.
Как и рассказывала миссис Фолей, в этом месте река и впрямь была неширокой. Хотя когда они сошли с моста, никакой обещанной тропинки вниз не обнаружили — впрочем, спуск не представлял особой сложности. Потом они просто побрели вдоль берега, проторивая себе путь через высокую траву. Томас с Андреем тащили по корзинке, а Эмили несла под мышкой скрученный коврик для пикника.
Кругом было необыкновенно тихо, над всем парило бесконечное лазурное небо. Слева от них, перед тем, как сделать поворот, река замедляла свой ход: под палящим зноем зеленовато-изумрудные воды ее были подернуты сонной белесой пеленой. А справа, там, где река делала плавный изгиб, простиралось поле, испещренное колючками и серо-коричневыми проплешинами пожухлой травы, не вынесшей двухмесячной засухи. Томас шел впереди компании, все время сверяясь с картой, иногда оглядываясь на Черского с Эмили, которые брели почти вплотную и тихо переговаривались о чем-то.