Экстаз в изумрудах
Шрифт:
— Никаких споров, — прошептала она.
Карета неслась вперед, и Гейл была предоставлена сама себе, поскольку разговоров Роуэн не вел. Известие о том, что им придется дежурить у смертного одра, значительно поубавило ее радостное возбуждение от приглашения поехать на вызов. Но Гейл носа не вешала, желая доказать, что способна справиться с любой ситуацией.
Когда карета остановилась перед узкой стеной однотипных домов цвета ржавчины, Гейл прикусила губу, чтобы воздержаться от десятка вопросов.
— Слава Богу, вы приехали! Я не могу больше, доктор Уэст, больше не могу! Пожалуйста, не думайте обо мне дурно, но я больше не могу находиться в этой комнате… не могу… — Миссис Блайт разразилась от горя слезами. — Я больше не могу смотреть на него такого! Я хочу вернуть моего мальчика! Я хочу вернуть сына!
— Конечно, хотите, — отозвался Роуэн, беря ее руки в свои ладони. — Мы все этого хотим.
— Он уже несколько дней отказывается есть и пить, и я… Господи, помоги мне, я не могу…
Она приложила ладонь к губам, кусая ее, чтобы ничего не говорить.
Роуэн кивнул:
— Успокойтесь, если можете, миссис Блайт. Теперь я о нем позабочусь.
— Он спрашивал о вас, и я так… обрадовалась, что вы можете прийти, но теперь вы, может, станете дурно думать обо мне! Какая мать оставила бы его… в таком состоянии? Но я не могу… — Она выпрямила спину. — Два дня назад приехали мои сестры, чтобы помочь. И они убеждены, что я должна… оставаться здесь! Я худшая из матерей, потому что больше не могу!
— Вы — лучшая из матерей, миссис Блайт, — мягко перебил ее Роуэн, подавая знак женщинам за ее спиной, что нуждается в их помощи. — Я видел и вижу, как хорошо вы ухаживаете за Джексоном, и как он вас любит. Побудьте с сестрами.
Старшая из них тронула миссис Блайт за локоть, обратившись к Роуэну:
— А нам не нужно находиться с ним?
Миссис Блайт застонала, но Роуэн быстро ответил:
— Я хочу осмотреть Джексона. К тому же он хотел поговорить со мной, и вы сделаете ему большое одолжение, если дадите такую возможность. А теперь было бы неплохо, если бы вы отвели миссис Блайт в ее комнату, чтобы она могла прийти в себя. Может, стоит напоить ее чаем? Если хотите, миссис Блайт, я могу попросить свою ассистентку, чтобы приготовила вам успокоительный отвар.
— Д-да. Спасибо. — Миссис Блайт отдала себя в руки сестер и закрыла лицо ладонями, словно больше не хотела видеть, куда ее ведут и вообще где она находится. — Чай было бы замечательно.
Сестры миссис Блайт, похожие на серых гусынь в своих простых габардиновых платьях, подхватили ее с двух сторон под локти и, двигаясь в ногу, увели прочь от доктора.
Гейл смотрела им вслед, они, раскачиваясь, шли по коридору, когда миссис Блайт громко запричитала:
— Он должен был стать в доме хозяином! Должен был позаботиться обо мне в старости! Должен был…
Они принялись увещевать ее, и закрывшаяся дверь приглушила ее дальнейшие стенания о несбыточном будущем.
Ровный голос Роуэна вернул Гейл к настоящему, и она с готовностью прислушалась к его инструкциям.
— Кухня — там. Мэтти покажет вам дорогу.
Молодая горничная с бледным лицом присела в реверансе на другом конце Коридора.
— Сделайте для миссис Блайт отвар из валерианы и ромашки, но не слишком крепкий, — продолжил Роуэн, открыл свой саквояж и протянул Гейл два пакетика с травами, после чего снял пальто и шляпу и повесил у входной двери. — Пока будете там, вымойте руки с мылом, после чего найдите меня.
Гейл тоже сняла пальто и шарф и послушно проследовала за горничной на кухню, заварила травы, чтобы добавить в чай несчастной хозяйки. Мэтти заверила ее, что немного меда не помешает. Приготовив все, Гейл постучала в дверь спальни и без лишнего шума передала чай одной из сестер.
Найти Роуэна оказалось несложно. Она пошла на звук его голоса, разносившегося по лестнице. Дверь была открыта, и она увидела молодого человека, к которому их вызвали.
— Кто… это? — спросил Джексон, сосредоточив блестящие от жара глаза на ее лице. — Она… красивая.
— Это мисс Гейл Реншоу, моя новая ассистентка, — улыбнулся Роуэн и продолжил театральным шепотом: — Я привез ее специально, потому что знал: тебе станет лучше от одного ее вида.
— Да… мне лучше. — Невинное одобрение плана увенчалось игривым подмигиванием в ее адрес. — Она подержит… меня… за руку… и… скажет… что-нибудь… приятное?
— У нее в этом талант, мой мальчик.
Гейл хотела возразить, но одного взгляда на Джексона хватило, чтобы придержать язык.
— Наконец-то, — вздохнул Джексон, на минуту прикрыв глаза, — я узнал… что… у смерти… есть… свои… преимущества.
Роуэн не стал его поправлять, а лишь пощупал его пульс.
— Вы настоящий ловелас, мистер Блайт. — Роуэн взглянул на Гейл. — Вы только посмотрите, мне ни разу не удалось заставить ее покраснеть или так улыбаться.
— Вы… слишком… стары. Очевидно, она… предпочитает… молодых.
Роуэн сунул руку под одеяло, чтобы проверить ноги Джексона, и нахмурился, обнаружив, что, несмотря на лежащие сверху пуховые одеяла, они были холодными.
— Вероятно, ты прав. Хочешь, мисс Реншоу будет приходить и сидеть с тобой?
Джексон покачал головой:
— Нет пока. Я хочу, чтобы вы… рассказали мне… о йогах.
— Снова?
— Снова.
Роуэн кивнул и взял в руку холодную ладонь больного.
— Они такие загадочные и удивительные, Джексон, я не мог поверить своим глазам, но я видел, как человек управлял биением своего сердца, заставив его биться так редко, что я подумал, что его душа сейчас вылетит из тела. Но он много часов продолжал сидеть в неподвижности. Каким-то образом с помощью мысли и воли он сделал свое тело простым, элегантным инструментом, которым мог управлять по своему желанию.