Экстрасенс
Шрифт:
– Дима, Дима, слушай нас. Дима, не уходи, слушай нас! Только не уходи, Дима! – повторяла Вика, схватив его холодные посиневшие пальцы.
Николай снова набрал номер «скорой». И в этот момент позвонили в дверь. Он бросился открывать. На пороге стоял недовольный человек маленького роста в толстых очках. В правой руке у него был чемоданчик с красным крестом.
– Что у вас за пожар? – грубовато спросил он.
– Сын, астма, умирает! – выговорил Николай и не сумел подавить рыдание.
– Ну, папаша, уж вы-то
Вика сразу молча поднялась ему навстречу.
Врач и ей кивнул так же бодренько, однако едва увидел Димку, как мгновенно его лицо сделалось хмурым.
– Что ему давали? – спросил он, быстрыми точными движениями раскрывая чемоданчик и доставая пакетик с одноразовым шприцем, ампулы.
Вика перечислила лекарства. Врач понимающе кивнул, достал другую ампулу и ввел иглу в вену.
Минуты через две-три Димка сделал несколько сильных выдохов и задышал чуть регулярнее.
– Пожар у вас был всамделишний, – сказал врач, повернувшись к стоящим рядом родителям. – Еще бы несколько минут… Теперь слушайте. Мальчику надо ставить немедленно капельницу и везти в больницу. Того, что я сделал, хватит ненадолго. Я звоню в больницу, мы переводим его в машину, там сразу ставим капельницу и везем. Другого не дано. Вы меня понимаете?
– Да, – робко отозвались Николай с Викой.
– Нам поехать можно? – прибавила Вика.
– Нужно. Обоим. Во время движения вы будете держать емкость в руках. По очереди.
Врач звонил по телефону в приемный покой больницы и, не стесняясь родителей, внушал дежурной:
– Ниночка, случай сугубый. Еле успели. Везем с капельницей. Родители проинформированы. Да, вместе с ним.
Не так представлял Николай Николаевич этот день. Судьба обещала ему праздник, но в последний момент подменила карту.
Они вернулись домой через несколько часов, когда «состояние больного стабилизировалось». Однако лица у врачей в реанимации были озабоченными: приступ мог обрушиться в любой момент и не начинался лишь потому, что Димка лежал под капельницей.
Пожилая завотделением листала медкарту, которую Вика захватила с собой, и пристально расспрашивала о лекарствах, которые давали ему в последние дни.
– Доктор Парамонов снял все назначения; абсолютно все, – убеждала Вика, – потому что не было даже намека на приступы.
– То-то меня и настораживает, – задумчиво говорила врачиха. – Возможно, за эту неделю он истратил резервы, какие были… Если не предполагать худшее… Ладно, уж раз довезли…
Они вернулись домой настолько без сил, что Николаю даже не хотелось вспоминать ту мерзкую сцену. Но сцена вспомнилась сама по себе, и тут его осенило. Не зря же врачиха намекала на что-то!
– Слушай, это же он, этот подонок! Это его дела, я чувствую!
Вика посмотрела на него с молчаливым вопросом.
– Ты
– Коля! – укоризненно проговорила Вика. – Ну зачем ты себя снова заводишь? Я повторяю: я сама ничего не понимаю, что произошло. Даже толком не знаю. Только догадываюсь.
– Ты скажи, ты честно не видела меня, когда я вошел? Ведь ты же на меня смотрела!
– Коля, мне противно об этом говорить. Ничего я не видела. Я очнулась, как будто у меня был сон или обморок. Только что я обнимала тебя – и вдруг ты зверски орешь у дверей, а между нами – он. И в первую минуту я вообще ничего не могла понять, откуда он взялся. Потом вспомнила, что он зашел за фотографией, чтобы корректировать карму.
– Он решил нам таким образом отомстить! Вот в чем дело!
– За что?
– За то, что у него ничего не получилось. С тобой.
– Коля, этого не может быть!
– То есть?
– Он не мог замахнуться на ребенка. Он же специалист!
– Специалист по чужим женам.
Ненависть придала Николаю силы. И он понял, что надо делать. Причем немедленно. Если в самом деле у этого подонка такая над ними власть, то надо с этой властью покончить.
– Где его фирма или контора? – спросил он, сразу приняв решение и резко поднявшись. – У тебя есть адрес?
– Коля… Зачем тебе его адрес?.. Тебе нельзя, – испуганно проговорила Вика, заслоняя собой дверь из комнаты в коридорчик.
– Где адрес?!
Так, как сегодня, он никогда прежде на нее не кричал. Они вообще никогда не кричали друг на друга.
Вика сжалась, неуклюже подошла к столу и вынула из блокнота листочек с адресом.
– Если ты не хочешь подумать обо мне, подумай хотя бы о Димке.
Губы ее дрожали. И Николаю стало смертельно жалко жену. Он обнял ее, прижался губами к виску и тихо сказал:
– Именно поэтому я иду. – И добавил: – Я быстро. Надо же это кончить!
Когда Вика вышла следом за ним на площадку, он уже сбегал со ступенек далеко внизу.
«Это – нелюдь. И с ним надо поступать как с нелюдью, – думал Николай. – Если он имеет такую власть над Димкой, а может и над Викой, я не смогу спокойно жить, пока он тут».
Невский был заполнен прохожими. Но Николай шел быстро и не видел их.
Он не знал точно, как поступит, когда встретится с ним лицом к лицу. У него в голове рождались планы, простые и одинаково безумные.
Воткнуть нож и убежать. Схватить, поднять в воздух мясистое тело и бросить в лестничный проем вниз головой. Распахнуть окно и выбросить оттуда. Привязать на кухне к батарее и включить газ. Связать, положить в ванну и включить воду. Купить по дороге какой-нибудь растворитель и влить ему в горло.