Экстремальная Маргарита
Шрифт:
Маргарита оглянулась по сторонам, ничего не понимая. Улица была та же, номер дома тот же, только офис «Ариадны» куда-то исчез. В полном недоумении Маргарита поднялась по ступенькам и открыла дверь. Сейчас она уже не могла сказать, была ли дверь той же самой или непоправимо изменилась за последние двое суток.
Ей навстречу поднялась из-за стола улыбающаяся девушка, юная, красивая, свежая, хорошо причесанная и умело накрашенная, — непременный атрибут всех фирм города.
— Добрый день, я могу вам чем-то помочь? Желаете купить, продать, обменять, снять квартиру?
— Помогите
Девушка замерла. Потом посмотрела на Маргариту с подозрением, явно предполагая, что посетительницу хватил солнечный удар.
— Вы не хотите выпить воды?
— Спасибо.
— Фирма «Ариадна»?
— Да!
— Не знаю, — удрученно покачала головой девушка. — Я здесь уже два года. Какая может быть здесь «Ариадна»? В субботу?
— В субботу.
— А мы в субботу вообще не работаем.
— А не мог кто-то воспользоваться вашим офисом?.. — начала было Маргарита. «Ага, и вывеску сменить, а стены залатать белым пластиком», — закончила она мысленно, понимая, что в глазах «корветчицы» выглядит сумасшедшей.
— Можно поговорить с вашим директором? — попросила она, почему-то надеясь, что директор фирмы сможет объяснить мистическую загадку исчезновения «Ариадны».
— А он в отпуске. Мы его уже давно не видели.
Вы попробуйте прийти через неделю, может, появится. Думаете, он что-то знает?
— Что случилось? — В комнате шумно появился юноша лет двадцати пяти. — Катя, какие-то проблемы? Здрасьте, чем могу служить?
— Вот девушка утверждает, что в субботу она встречалась в нашей конторе с какой-то дамой.
Причем на фасаде у нас была укреплена вывеска не «Корвет», а «Ариадна».
Юноша внимательно посмотрел на Маргариту, потом осторожно взял ее запястье и посчитал пульс:
— Вроде нормальный. Голова не болит?
— Я не идиотка, — заверила Маргарита. — Правда, было написано «Ариадна»…
— Я в пятницу сам тут все закрыл и поставил на сигнализацию. И насколько я знаю географию нашего района, тут поблизости ни Ариадны, ни Менелая, ни Прометея, ни какой другой живности нет. Есть «Фантомас», если хотите, там хорошее чешское пиво, холодное, вкусное. Зайдите попробуйте, рекомендую…
— А у вас нет сотрудницы по имени Ариадна Михайловна Стоккер? — на всякий случай спросила Маргарита. — Именно с ней я встречалась в субботу…
Юноша и девушка Катя посмотрели сначала друг на друга, потом на Маргариту. Их глаза светились сочувствием…
Маргарита вышла на крыльцо «Корвета» и закрыла глаза от яркого солнца. Она сегодня забыла солнцезащитные очки. «Фантомас» действительно располагался неподалеку. Маргарита спустилась вниз, в прохладный подвальчик, где, сидя за деревянными столами, несколько посетителей тянули ледяное пиво под мягкой пенной шапкой из огромных стеклянных кружек. Маргарита попросила стакан холодной воды, вызвав легкую гримасу
Не в ее характере было паниковать, но Маргариту не покидало ощущение, что почва уходит из-под ног.
Глава 6
Компанию «Пластэк» накрыло серой волной уныния. Беспокойство и предчувствие конца благополучной жизни сквозняком носилось по производственным цехам. Работники предприятия привыкли полностью полагаться на президента фирмы Никиту Кармелина — «Пластэк» стал тем, чем был, в первую очередь благодаря таланту Никиты Андреевича, его энтузиазму, коммерческому чутью и хватке. И президент никогда еще не подводил своих подданных — вплоть до субботней трагедии. Когда позволил себе бесславно умереть.
В холле, за металлическими турникетами, обескураженных рабочих, инженеров, управленцев встречал траурный портрет с букетом темно-красных гвоздик. Владелец компании смотрел на коллег с легкой улыбкой, и было невыносимо грустно видеть совсем молодое, обаятельное лицо в обрамлении черной полосы.
«Ах, тебе бы жить да жить, — причитала себе под нос бабка-уборщица, во второй раз за утро вытирая пол в проходной. — Благодетель наш, голубчик… Как же мы без тебя…» В ее глазах Кармелин был кормильцем, давшим ей работу, бесплатные обеды, путевку в санаторий, подарки к праздникам. А после того как она два раза наперевес со шваброй подвернулась под ноги президенту и он не только улыбнулся ей, но даже умудрился запомнить имя (!), то стал для нее и вовсе божеством…
Двери в кабинет Кармелина были распахнуты, на его рабочем столе опять же стояла траурная фотография. Здесь уже побывали корреспонденты городской службы теленовостей.
— Ярослав Геннадьевич! — со стоном приподнялась навстречу вице-президенту компании Аллочка, секретарша. Она не расставалась с носовым платком, усердно растирая им лицо, и, благодаря настойчивым усилиям, приобрела замечательный ультрарозовый оттенок. — Горе-то какое!
Ярослав Геннадьевич Кобрин не снизошел до ответа. Аллочку (Алле вообще-то было «очень сильно за двадцать», ее внешность характеризовалась народной присказкой «зато умная», то есть чуть-чуть симпатичнее макаки, но, следуя стереотипу, существующему в отношении секретарской должности, зрелую девицу по инерции именовали детсадовским псевдонимом) он не переваривал, так как органически не мог простить женщине отсутствия красоты. Кармелин, очевидно, не придавал значения подобной ерунде — он не расставался с секретаршей пять лет.
— Горе-то какое! — продолжала причитать Алла, пытаясь укрепить на мокрой от слез переносице очки в тонкой пятнистой оправе. — Ярослав Геннадьевич, что же с нами будет-то?
— А что с нами будет? — буркнул Кобрин. — Кончай выть, а?
Аллочка хлюпнула носом и затихла. Очевидно, поняла, что неприятные изменения, связанные с утратой доброго начальника, уже начались.
— Пока все остается по-прежнему, — недовольно сказал Кобрин. — Мне кофе, как обычно. Факсы занеси, почту. И хватит, хватит рыдать!