Экстрим не предлагать!
Шрифт:
— Ты и меня растирал?!
— Да, а что мне оставалось делать? — но взглянув не её ошарашенное лицо, не смог сдержаться. — А ты, так ничего!
— Павел?! — её глаза стали ещё больше.
— Успокойся, все было в рамках приличия, да и не до того мне было, чтоб твои прелести разглядывать.
Дарья покраснела и принялась за дело. Когда и эта процедура была окончена, она надолго задержалась возле Ростислава. Сидела, прислушиваясь к его дыханию и гладя волосы.
Павел посмотрел на неё и ничего не сказал. Он вышел, развёл костёр и даже прикрепил
Дарья вышла.
— Павел, — начала она неловко. — Спасибо тебе!
Он удивлённо поднял голову.
— За что?
— За всё, ты же лечил меня, всех.
— А, — ему вдруг стало так стыдно, и он добавил: — А что мне было делать? Ждать пока вы умрёте? Я это делал исключительно для себя. Одному так жутко на острове.
Он повёл плечами.
— И трудно. Некому даже поесть приготовить.
— Ну, конечно, — она не поверила его браваде. — Кстати, так есть охота.
Сказала, чтобы сменить тему.
— Из еды — только фрукты и скоро будет чай.
— Так это ж замечательно!
Она присела рядом с ним и с удовольствием съела всё, что было.
— Надо запастись фруктами побольше, когда остальные проснутся, они, скорее всего, будут такими же голодными, — хмыкнул Великопольский.
— Ага, — ответила Дарья, дожёвывая банан.
Закончив скромный фруктово-чайный ужин, Дарья и Павел поспешили вернуться к своим пациентам.
Они так надеялись на быстрый эффект от проведенной практически интенсивной терапии, но не случилось. Остальные «экстремальцы» по-прежнему были в полузабытьи, хотя и наметился явный прогресс — высокой температуры ни у кого уже не было.
«Доктора», не раздумывая, решили установить ночное дежурство. Понимая, что надо беречь силы на будущее, ведь неизвестно, сколько времени еще придется нести вахту у постелей товарищей, сошлись на том, что дежурить будут по очереди.
Первым вызвался Павел. Дарья по привычке хотела поспорить, но вдруг почувствовала неимоверную усталость и согласилась.
Прилегла рядом с Ростиславом, положив голову ему на грудь, чтобы слышать, как бьется сердце любимого. Именно под эти звуки, ставшие для нее колыбельной, она уснула практически сразу же.
Павел каждые полчаса проводил обход, но большую часть времени находился возле Эллы. Вглядываясь в несколько заострившиеся за время болезни черты ее лица, он вдруг осознал, что они родные для него.
«А, может, мне и правда того, жениться на ней?»
Но тут же прогнал эту мысль, мотнув головой. Притронулся рукой к своему лбу.
«Может, я тоже заболел? Нет, температура вроде нормальная, а в голову бред лезет».
Дальнейшее его дежурство проходило спокойно и близилось к концу. Он встал, снова всех обошел и остановился у Дарьи, наклонился и уже протянул руку, чтобы растормошить ее. Она мирно посапывала на груди у Никитина и чему-то улыбалась во сне. Невольно засмотрелся на такую почти семейную идиллию и, испугавшись, что снова его посетят мысли о собственной женитьбе, резко разогнулся
Но под утро усталость взяла верх, и его сморил сон.
Первой проснулась Дарья, с удивлением отметив, что уже достаточно светло, а ее очередь дежурства так и не наступила. Взглянув на Павла, спящего в неудобной позе возле Эллы, она с благодарностью улыбнулась. Быстренько обойдя всех пациентов, выяснила, что жара ни у кого нет и они просто спят.
Снова улыбнулась.
«Жизнь хороша и жить хорошо!»
Подошла к Ростиславу и нежно поцеловала. Он прошептал ее имя во сне. Огромным усилием воли заставила оторвать от него взгляд. «Как же я его люблю!»
Вышла из дома, вдохнув полной грудью свежий утренний воздух.
Почувствовав, что сильно проголодалась, быстренько позавтракала фруктами. Утолив собственный голод, вспомнила о товарищах.
«Фрукты и витамины — это хорошо, но выздоравливающим нужна белковая пища. А белок где? В мясе! Надо идти на охоту».
Полная решимости она встала и ощутила легкое головокружение.
«Пожалуй, на охоту мне еще рановато. Да и кто готовить будет дичь? Ни Станиславовича с Валей об этом просить. Надо что-то другое».
Вдруг ее осенило — яйца! Они тоже богаты белком, да и ее кулинарного таланта вполне хватит для приготовления яичницы.
Не откладывая это дело в долгий ящик, Дарья сразу же отправилась на добычу белковой пищи. Но она немного не рассчитала свои силы, которые еще не восстановились после болезни, и ее поход занял гораздо больше времени, чем она предполагала.
Тем временем в лагере началось всеобщее пробуждение выздоравливающих и лишь только их «лечащий врач» спал непробудным сном.
Первым проснулся Ростислав и сразу же позвал Дашу. Она не откликалась.
Он с трудом привстал, огляделся.
Картина виделась невеселой. Его друзья и коллеги за время болезни осунулись и исхудали, хотя сейчас все просто мирно посапывали.
На их фоне заметно выделялся только Великопольский, который по-прежнему выглядел очень даже хорошо. «Видимо, таких и болезни не берут», — подумал Никитин.
А вот Дарьи нигде не было видно.
Ростислав заволновался: «Где же она? А, вдруг…».
Он не дал себе даже закончить эту мысль, внутри все похолодело и перехватило дыхание. Его охватила паника.
«Нет, этого не может быть! Не может! Не сейчас!».
Но это было лишь мгновение сомнений, секунды слабости. Он взял себя в руки и попытался прислушаться к своему сердцу, которому теперь доверял безоговорочно — оно не предвещало никакой беды.
Ростислав успокоился, потому что был твердо уверен: случись с Дарьей что-то непоправимое, он бы это понял, почувствовал бы сразу, что ниточка, их связывающая, оборвана. А этого сейчас он не ощущает! Значит, все в порядке! Успокоившись, он заметил лежащее рядом одеяло. Взял его и ощутил знакомый аромат, запах, от которого он всякий раз терял голову.