Экстрим по праздникам
Шрифт:
– А почему так мало? Мы же договаривались, что будет больше.
– Мы лично с вами ни о чем не договаривались, – сказал один из разгружавших и смачно сплюнул себе под ноги. Он был маленький и коренастый, с усами, как у моржа. Говорил тихо, но как-то нагло. Судя по тому, что коробки таскал в основном второй, а он не торопясь мотался туда-сюда, можно было подумать, что из них двоих он главный.
– Приходили тут двое – на свадьбу хотели вино купить. Продавщица мне сказала. А вдруг им не хватит? Опять вам звонить? Вы же знаете, какой кипеж вокруг Новоармейска развели. Не дай бог вас поймают. Предупреждаю, что у меня в этом городе
Директриса говорила тоном, не терпящим возражений. Судя по всему, директор крупного магазина в таком маленьком городишке – фигура значимая. Удивительно только, что она связалась с каким-то фальсифицированным пойлом. Но ее можно было понять – настоящее вино дороже. Однако разве спокойствие можно купить?
Коренастый ехидно заметил:
– Мне плевать, какая у вас репутация. Но хочу заметить, что если вы торгуете левым вином, то она у вас может в любую секунду подмокнуть.
Женщина захлопала глазами и аж задохнулась от возмущения. Мужик лениво продолжил:
– Нас не интересуют ваши проблемы. Наше дело привезти товар и забрать деньги, а сколько привезти – не мы решаем. Если боитесь, не надо с нами связываться. Так что – как хотите. Звоните в Тарасов и договаривайтесь, а нам уже ехать пора.
Женщина достала деньги и протянула коренастому. Он взял их, пересчитал и сделал знак своему напарнику, который все это время молча стоял рядом. Мужчины залезли в кабину, и машина потихоньку поехала в сторону выезда из города. Мы с Арсеном развернулись и бегом кинулись к «Ниве». Завидев нас, Илья завел двигатель, через пару секунд мы уже выезжали на центральную улицу. Вдалеке белела «Газель», а мы пристроились так, чтобы ее видеть. Арсен ерзал на месте и возмущался:
– Женя, ну почему мы ничего не предпримем? Мы что, так и будем тащиться за ними?
Ну вот, начинается! Разреши ему сейчас поступать, как он захочет, так он, наверное, догонит «Газель» и открутит мужичкам головы. Кавказская вспыльчивость, хоть и была в его крови на три четверти разбавлена русской ленью, все же давала о себе знать. Я стала успокаивать своего клиента:
– Что вы так нервничаете? Ну поймаем мы их, прижмем к стенке... А чем докажем то, что они сейчас привезли левое вино? Ведь наверняка ни накладных, ни других документов, подтверждающих факт доставки груза в магазин, у них нет.
– Но ведь вино в магазине!
– Мы не имеем права устраивать там обыск. Главное, что нам нужно выяснить, – где и у кого они взяли подделку. Ведь в разговоре с директором магазина этот мужик ясно говорил, что не он решает, куда, когда и сколько везти. Не он хозяин вина, но, проследив за ним, мы можем выйти на хозяина. Ферштейн?
Арсен замолчал и угрюмо уставился через лобовое стекло на дорогу. Мы доехали до Тарасова в полной тишине. Въехав в город, «Газель» неожиданно набрала скорость, и мы едва не потеряли ее из виду. Проехав через весь город, она свернула в сторону пригородных дач. Около дачного района Сосенки машина сбавила скорость. Нам пришлось остановиться, не доезжая до шлагбаума, загораживающего въезд на территорию, несколько десятков метров. Уже стемнело. Погода испортилась на глазах, и начал накрапывать мелкий дождик. Я вылезла из машины, сказала, что скоро вернусь, и перемахнула через забор, оставив своих спутников в молчаливом недоумении.
Пробираясь по чужим дачам, я благодарила бога за то, что мне никто не попался по дороге. Издалека я видела свет фар «Газели» и ориентировалась
Когда я выбралась на дорогу, «Газель» как раз сворачивала в маленький проулок. Прижавшись к забору, я потихоньку подошла к повороту. Машина уже остановилась около двухэтажного кирпичного дома, а судя по звуку закрываемых дверей, мужчины вышли из машины и теперь направлялись к дому. Я подкралась к забору и прислушалась. Собаки вроде бы здесь не было. Я подпрыгнула и уцепилась руками за край кирпичного забора...
Ну почему теперь все начали строить такие крепостные стены? Нет, чтобы сделать нормальный забор из деревяшек. Или, на худой конец, железный. Хотя вообще-то через железный труднее перелезть. Я забралась на кирпичное сооружение и огляделась. Ни собак, ни людей. И, спрыгнув во двор, приблизилась к дому. Плотно зашторенные окна светились только на первом этаже.
Я подошла ближе и прислушалась. Голос коренастого я сразу узнала:
– Как же она выступала! И вина-то ей мало, и то не так, и это не эдак. Противная баба! Да еще про этот чертов Новоармейск вспомнила. Я ей сказал, что если очко жмет, то пусть не связывается. А она снова завелась – «у меня тут такая репутация»...
– Противная она или нет, зато постоянная наша покупательница. Ничего страшного, Андрюха, скоро выйдем из подполья. Надо немножко подождать. А про отраву в Новоармейске забудь. Ну, осечка произошла, с кем не бывает. Первый блин комом. Конечно, он был не первый, но все-таки. Зато теперь мы ученые. Наша цель – не отраву выпускать, а наладить производство вина, которое по качеству будет лучше, чем вино Кечаяна, и дешевле. Надо было ей так и объяснить.
От звуков этого голоса у меня бешено заколотилось сердце и зазвенело в ушах. Вот так да! Кто бы мог подумать...
Андрюха продолжал:
– Сколько еще ждать-то? Каждый день на нервах. Если кто остановит, то все, нам хана. Не мешало бы прибавить. За волнение.
Андрюхин собеседник нервно произнес:
– Говорю же тебе – подожди. Не торопи меня, а то все сорвется. Сегодня ночью, часа в два, сюда все наши подъедут. Надо будет кое-какие вопросы решить. Скорее всего через недельку переедем отсюда. Пора нам расширяться, Андрюха. Пойдем, я тебе еще кое-что покажу.
Судя по шагам, говорившие вышли из комнаты. Я прислонилась спиной к стене и сползла по ней вниз. Ничего себе развязочка! А ведь такой правильный мужик ходит... А цех подпольный наверняка здесь находится. Я просто это чувствовала.
Подождав еще немножко, я стала выбираться с дачи, пока меня не засекли. Дождь разошелся и теперь хлестал так, будто задался целью смыть с лица земли все живое. Небо стало совершенно черным. Сверкнула молния, и невдалеке прогрохотал гром. Я вышла на дорогу, уже не боясь, что меня кто-нибудь заметит. Подумав, я решила молчать о том, что обнаружила, и ничего не говорить Арсену. Пока. До завтрашнего дня.