Экстрим по праздникам
Шрифт:
Олег надулся:
– Но это же нечестно! Я-то думал, что вместе с тобой пойду.
– Не обижайся. Вдвоем нам там делать нечего. Так что посидишь в машине. Если тебя пристрелят, то я не буду за тебя отвечать. А потом все равно лавры достанутся тебе. Я же не имею права рассказывать о том, чем занимаюсь.
Олег засопел и молча уставился в окошко. Мы подъехали к указателю с надписью: «Сосенки». Я остановила машину и посмотрела на часы. Было уже почти половина второго.
– Олег, мы приехали. Ты меня слышишь?
– Не глухой, – буркнул Герасимов. Он уже не обижался на
– Я сейчас поставлю машину здесь недалеко. Где-нибудь в кустах. Ты ведь, насколько мне помнится, умеешь водить машину?
– До сегодняшнего дня вроде умел. Ты уже не помнишь, как мы с тобой уходили от погони, когда ты взялась охранять того владельца фотостудии? Интересно тогда было: фотомодели вокруг, злые и похотливые кавказцы. Красотища! Романтика! А помнишь, какая тогда вышла разгромная статья о чеченской диаспоре в Тарасове?
– Конечно, помню. Тебя тогда чуть не пристрелили. А помнишь, кто тебя все время спасал? То-то, естественно, Женя Охотникова. Знаешь такую?
– Женечка, ну конечно, я все помню. И по гроб жизни тебе благодарен. Так насчет вождения машины... Это что, может пригодиться?
Я плечами пожала:
– Кто знает... Только я должна быть уверена, что в случае опасности ты немедленно уедешь в город, позвонишь по этому телефону, – тут я протянула Герасимову бумажку с номером, – и расскажешь обо всем, что здесь происходит. Это телефон моей знакомой Наташи. Она в ОБЭПе работает, там подпольным цехом уже давно интересуются. И вот еще один телефон. – Я вручила Олегу вторую бумажку. – Говорить будешь с Игорем. Он из милиции. Тоже объяснишь ситуацию. Скажешь, что помощь нужна Жене Охотниковой. Понял?
– Женя! Почему ты разговариваешь со мной, как с олигофреном? – возмутился Олег.
– Не кричи! – строго сказала я. – Ты просто не подаешь признаков жизни, и я подумала, что думаешь о чем-то другом.
– Я просто вспоминал ту историю. А теперь я просто начинаю за тебя волноваться. Кроме того, мне тоже хочется туда, куда ты сейчас собираешься.
– Олег, не вздумай вылезать из машины!
– Успокойся, не вылезу.
Через несколько минут я была готова. Одета в темный комбинезон. На голове прикреплена малюсенькая видеокамера. На правом ухе у меня наушник, и от него тянется проводок к микрофону. Пока я отрегулировала принимающее устройство, прошло еще минут пять. Наконец все было окончательно готово.
– Ну, я пошла, – сказала я Олегу.
– С богом, – отозвался он, несколько пораженный видом тех устройств, которые я сейчас приготовила для того, чтобы он за всем мог наблюдать, не выходя из салона автомобиля. Он вообще обожал технику, но такую явно видел первый раз в своей жизни.
Я вылезла из машины и шагнула в темноту.
Сейчас подходить к той даче было намного легче, чем прошлый раз, хотя опять начал накрапывать дождик. Я медленно шла по дороге, постоянно оглядываясь. Сзади в любую секунду могла подъехать машина. Настало время проверить аппаратуру.
– Олег, – прошептала
– Слышу, – прошептал мне в ответ голос Олега в наушнике. – Слышу, и очень хорошо.
– А ты почему шепчешь?
– Потому что ты сама шепчешь.
– Но я-то шепчу потому, что меня могут услышать.
– Понятно, – сказал Герасимов нормальным голосом. Я чуть не оглохла – связь была превосходная.
– Знаешь, ты уж все-таки лучше шепотом говори, – попросила я своего сегодняшнего напарника. – А то я слуха лишусь.
В это время сзади что-то зашуршало, и я резко прыгнула в кусты. Мимо меня проехал светлый «Форд». Вот американцы научились делать, а... Машину, в смысле – двигатель, вообще не слышно, только хруст колес по дороге. Следом за «Фордом» затрещало и загрохотало, и я сразу поняла, что это какая-нибудь наша машина едет, например «Газель».
Я не ошиблась. Из темноты проявилась та самая «Газель», которую я видела в Котовске. Я посмотрела на часы: до двух часов ночи оставалось двенадцать минут.
Я решила добраться до той дачи окольными путями, вполне уже представляя, как к ней подойти побыстрей и поудобней. Перемахнув буквально через несколько заборов, я оказалась на месте.
Во двор я залезла теперь с другой стороны, поэтому, обогнув дом, остановилась под большой раскидистой яблоней. Там меня никто бы не смог заметить. Около дома наблюдалось оживление. Во дворе суетились те самые мужики, которые привозили вино в Котовск, а вот остальные присутствующие мне были совершенно незнакомы.
На крыльце курила невысокая женщина лет сорока – сорока пяти, крашеная блондинка. Рядом с ней стоял пузатый дядька выше ее на голову. Он негромким голосом успокаивал блондинку:
– Да ладно тебе, Валюша. Не переживай ты так.
– Да как же не переживать! – визгливо отвечала женщина. – Я просто уверена, что мы засветились. Я сегодня места себе не нахожу, чувствую – что-то должно случиться.
– Женька, это же Данилин, – зашептал мне в ухо Олег.
– Какой Данилин? Тот, который директор «Волжских просторов»?
– Он самый.
– А что за тетка?
– Вот ее я не знаю.
– Ну ладно. Если ты кого-нибудь еще узнаешь, сразу скажи мне. Я попробую подойти поближе. Говорить пока не смогу.
Я медленно пошла вдоль стены. Мужчина обнял блондинку и что-то нашептывал ей на ушко. В это время у ворот затормозила еще одна машина. Я остановилась. Парочка перестала обниматься. Во двор вошел... Лебедев.
– Ты какого хрена здесь забыл? – набросилась на него женщина.
– Я приехал предупредить тебя в последний раз. Заканчивай ты с этим! До добра все это не доведет.
– А кто ты такой, чтобы меня предупреждать, обо мне заботиться?
– Я пока еще твой муж. И не ори на меня. Я тебе, дура, добра желаю. Совсем чокнулась, скоро вместе с братцем в дурдом загремишь. Настанет день, когда Кечаян все узнает. Тогда тебе конец.
– Ох-ох, посмотрите на него! Благодетель! Вали отсюда, пока я мужиков не позвала. Кстати, это ты спер папку?
– Не спер, а забрал, – поправил супругу Александр Сергеевич. Он сохранял спокойствие, а вот Валентина почти кричала.