Эквей. Трилистник судьбы
Шрифт:
— А Элизабет? С ней ты поговорить не хочешь?
Его взгляда я выдержать не могла, отвернулась и закрыла глаза.
— Я поговорю… Сама.
И тут же вздрогнула, когда сильные мужские ладони бережно коснулись моих плеч, а дыхание потревожило волосы на макушке, вызывая легкую дрожь по телу.
— Катрин, никто не смеет тебя принуждать. Ты землянка, и на тебя правила не распространяются, — тихо произнёс эквейт.
— Я знаю, — от его рук шло тепло.
В какой-то момент я почувствовала легкое давление на сознание. Князь пытался успокоить
— Элизабет сейчас у себя. Не оттягивай этот разговор.
— Хорошо, спасибо.
Я так и не повернулась, даже когда услышала звук закрывающейся двери, продолжая смотреть перед собой и пытаясь продумать разговор. К Дериону или маме? Как мне надо преподнести столь потрясающую новость маме? Как успокоить и заставить понять?
— Кэтти? — из ванны выглянула Жи-Жи.
Подруга уже смыла свою маску и теперь огромными от удивления глазами смотрела на меня.
— Это правда?
— Что правда? — я недоуменно моргнула, пытаясь вернуться в действительность.
От меня как-то ускользнуло, что они могут услышать наш разговор.
— Ты и Князь, — пробормотала Би, что в этот момент выглянула из комнаты. — Вы вместе?
— Что?
— Мы всё слышали, — пробормотала рыжуля. — Ты не подумай, мы тебя не виним. Это всё Богиня. Ты лишь подчиняешься её воле.
— Мы всё понимаем и готовы тебя поддержать, — вторила Жаклин.
Обе они смотрели на меня с таким непередаваемым решительным выражением на лицах, что я не знала, смеяться мне или плакать.
— Господи, — только и смогла выдохнуть, переводя взгляд с одной на другую. — Я так больше не могу… Это слишком. И вы… вы тоже.
И, развернувшись на сто восемьдесят градусов, выбежала в коридор.
Князь сказал, что мама у себя, так что я знала, куда бежать. Ничего не видя перед собой, игнорируя учениц и их родственников, быстрым шагом, едва не срываясь на бег, спешила в княжескую резиденцию.
Надо с ней поговорить. Прямо сейчас. Пока остальные доброжелатели не донесли до неё мысль о том, что старшая дочь стремится занять место Княгини. Уж лучше сказать правду — горькую и тяжелую — чем позволить думать о себе такое. А Дерион подождёт.
— Княгиня у себя? — тяжело дыша, спросила я у Рейины, что быстро вскочила со своего места, стоило мне только войти в приёмную.
— Да.
— Я могу зайти?
— Конечно… Кэтти, — начала она, но я отмахнулась.
Лишние разговоры мне были ни к чему.
Интересно, с ней Князь тоже провёл беседу, что не стоит сообщать маме информацию о знаке на моей щеке? Это был, скорее, риторический вопрос. Я чувствовала, что — да. Князь слишком любил маму и всячески старался отгородить от любых потрясений.
— Кэтти? — мама удивленно подняла на меня взгляд и нахмурилась.
— Привет, мама. Есть минутка? — закрыв за собой дверь, спросила у неё.
— Да, конечно, что случилось?
— Мне нужно тебе кое-что рассказать, —
— Хорошо. Я тебя слушаю, — она отложила в сторону документы и взглянула на меня.
— Дело касается моей хиты, — набрав полную грудь воздуха, начала я и тут же была перебита.
— Я знаю.
— Знаешь?
Такого поворота я точно не ожидала.
Мама быстро встала со своего места, обогнула стол и подошла совсем близко, беря за руки и ласково улыбаясь.
— Да, я знаю.
Либо мы знаем с ней разные вещи, либо я что-то не понимаю.
— Мам, — начала я, но она вновь не дала мне продолжить.
— Кэтти, давай сядем, — она указала жестом на диван и повела меня к нему.
«Может, Князь ей уже промыл мозг? Ну не может моя мама ТАК реагировать на новость о том, что её старшая дочь должна попасть в историю, становясь девочкой на побегушках у Богини».
— Я знаю обо всём со вчерашнего дня, — поглаживая мою ладонь, произнесла она. — Собственно, именно поэтому я решила с тобой встретиться. Поэтому пошла против просьбы Князя. Тебе была нужна поддержка, моя любовь.
— Понимаю, — совершенно озадаченно произнесла в ответ.
На самом деле я ничего не понимала. Совершенно.
«Может, это сон, и я сплю? Страшный кошмар, вызванный купанием в озере. Вот сейчас я очнусь, и всё будет иначе».
— Признаюсь честно, что-то подобное я ожидала. Мы, земляне, обожаем делать из мухи слона, додумывая и придумывая иногда такое, что страшно становится. Конечно, мне было неприятно услышать такое. Но я ни на секунду не усомнилась в тебе или Князе. Богиня, конечно, могла сделать что-то подобное, но это было бы слишком даже для неё.
— Мама, ты сейчас о чём?
— Разумеется, о слухах, которыми гудит вся школа, — вновь ласковая и понимающая улыбка, а в голубых глазах, такая нежность, что у меня стали наворачиваться слёзы. — Шан, когда впервые услышал о них, расхохотался. И я его прекрасно понимаю. Это же такая глупость, Кэтти. И тебе не стоит обращать на это внимание. Трепать себе нервы, думать, переживать. Завистники найдутся всегда.
Кажется, до меня стало доходить, о чём сейчас мама пыталась мне сказать.
— Мама, это неправда.
— Я знаю. И всегда знала. Неужели ты могла подумать, что я поверю в этот бред? Уверена, скоро Князь всё решит, и жизнь вернётся в привычное русло.
«Без меня…»
— Я завтра уплываю… утром.
— Куда? — теперь она недоуменно нахмурилась, явно чувствуя напряжение, что исходило от меня.
— Дело не в цвете хиты, мама… Точнее, не только в ней.
Тишина была такая, что я слышала стук собственно сердца.
— Не понимаю.
— Иногда Богиня оставляет на эквейтине лазоревый знак… Он означает, что девушка выбрана в послушницы и должна отправиться в Дальние Пещеры, чтобы до конца своей жизни служить Богине.