Экзамен первокурсницы
Шрифт:
– Ты с Тиэ…
– Нет. Я уже говорил, что не с Тиэры. Зачем ты заставляешь меня повторять? Я не врал. Но я и не с Аэры. – он снова посмотрел на меня, – Насколько сильно это все меняет? Тебе все еще страшно?
– Да, мне страшно, – ответила я. – Но это ничего не меняет.
И сказала правду. Уже поздно что-то менять, кем бы он не был. Это могло повлиять на меня, на мой разум, на поступки. Я могла попробовать построить жизнь вдали от барона Оуэна. Но моих чувств это не изменит.
– Вы ненормальная, Ивидель
А потом отвел волосы с моей шеи. Я едва заметно вздрогнула от мимолетного прикосновения мужских пальцев.
– И мне это настолько нравится, что я готов нарушить все правила и собственное обещание. Господи, не было ни дня, чтобы я не сожалел, что дал слово, не касаться тебя.
Он говорил, одновременно склоняясь к моему лицу, и когда между нами осталось всего несколько сантиметров, я ощутила на коже тепло его дыхания. У меня была тысяча вопросов, которые хотелось задать, но вместо этого я прошептала:
– Барон, я освобождаю вас от обещания, никогда меня не касаться.
– Зря. – Он улыбнулся. – Потому что я собираюсь этим воспользоваться.
И коснулся моих губ. Резко, почти грубо. Это было невероятно. Его губы смяли мои в один миг, язык скользнул в рот…
Девы, дайте силы это остановить. Дайте смелости, чтобы не останавливать. Это было так сладко, так сильно, что простелившая руку боль показалась чем-то далеким и незначительным. Ладони горели от ожогов давно, но это не заставит меня отказаться от того, что Крис предлагал мне здесь и сейчас. На краю мира за несколько часов до смерти.
Не хочу сожалеть о несделанном. Я неправильная леди. Потому, что леди никогда не ведут себя так, не обхватывают голову мужчины руками, не запускают пальцы в волосы и не прижимаются всем телом, как это сделала я.
С губ сорвался едва слышный стон, и Крис напрягся, словно этот звук, как магия, прошел сквозь тело. Он пробрался под кожу и освободил нас обоих. От условностей. От разума.
Я прижалась к губам рыцаря, прижалась к его телу. Очень неумело, но очень старательно. Он отстранился и едва слышно рассмеялся.
– Какая ты… – прошептал, он, касаясь волос, – нетерпеливая.
Я провела пальцами по его лицу, будто слепая. По глазам носу, скулам, губам…
– Хочу запомнить тебя, – пробормотала я и тут же испугалась своих слов, такой тоской и безнадежностью от них веяло.
Он накрыл мою ладонь своей и поцеловал запястье. Сердце билось как сумасшедшее. Крис посмотрел на меня. Очень серьезно посмотрел, будто что-то решая, а потом… Я оказалась в его объятиях, в его сильных руках. Оказалась там, где и хотела.
Я чувствовала его везде, ощущала его тело, грудь, к которой так хотелось прижиматься бесконечно. Оуэн прошептал что-то на незнакомом языке, что-то шелестящее, как обертка от пастилы, что варит мистер Обюрн в кондитерской на Медовой улице в Сиоли.
Шепот рыцаря, тепло прикосновений, его руки на талии, животе, груди, плечах. Сначала прямо сквозь ткань платья, а потом… Все смешалось, все изменилось. Игра переросла во что-то большее, как тогда в первом форте.
С треском разошлась шнуровка платья. Одна из пуговиц покатилась по куче камней. Мужские пальцы отвели полы тонкой нижней сорочки и коснулись груди. Я охнула, инстинктивно поднимая руки чтобы закрыть грудь.
Я вдруг обнаружила, что лежу на куче обломков, а Крис нависает сверху. Увидела в его синих глазах пламя и испугалась его жара. Этот огонь мог спалить меня без остатка.
Мои пальцы, что придерживали сорочку, дрожали. Внутри словно взлетали и лопались пузырьки игристого вина, что производят в Хампьере.
И я поняла, что видел в моих глазах Крис. Сейчас я видела в его глазах то же самое. То, чему просто невозможно сопротивляться. И оно не… нет, не обязывает, не требует, оно просто знает. Мы знаем.
Оуэн знал, что я опущу руки, еще до того, как я это сделала.
Было страшно, и я не понимала, откуда шел этот страх. Из Разлома? Или от того, что ждало меня на его краю.
Крис, словно поняв это, склонился ко мне и поцеловал. Он улыбался. Я чувствовала его улыбку губами, чувствовала, как его язык снова касается моего. Это как танец пришло вдруг сравнение. Партнёр и партнёрша, одно па за другим, разворот, наклон, взгляд. Только мы танцевали иной танец. Древний, как и мир и не подчиняющийся никаким правилам. Я хотела его целовать. Хотела быть с Крисом. И до ужаса страшилась этого.
Оуэн оторвался от моих губ и поцеловал шею, ключицу, спустился ниже. Я вздохнула. Он снова отвёл полы рубашки и посмотрел. Просто посмотрел туда, куда не смотрел ещё ни один мужчина. А Крис он…
Он не только посмотрел, он прикоснулся. Провёл пальцем по груди, сверху вниз до самого соска, вдруг ставшего слишком чувствительным. Кажется я, что-то пискнула. Его рука замерла, а мне захотелось шевельнуться, и подтереться о его палец…
Богини, что со мной происходит?
Крис наклонился и вместо пальца груди коснулись губы. Девы! Я и не знала, что так можно. Я и не знала, что могу так чувствовать.
С губ сорвался стон, я запустила пальцы в его волосы. Рыцарь отпустил сосок, уткнулся лбом мне в грудь и заговорил. Слова звучали странно, торопливо, шуршащее, они сливались, расслаивались и больше походили на… шелест палой листвы, что скапливается по осени у обочин дорог. А потом он произнёс слово. Громко и четко. Сперва на незнакомом языке, а затем перевёл. Но ещё до того, как он это сделал, я поняла его значение.
– Нет, – сказал Оуэн, выпрямился и твёрже добавил. – Я не могу поступить с тобой так.