Экзегеза
Шрифт:
Но мы, пишущие нф, живем дальше, если это можно назвать жизнью.
Как я говорил, это любовь к жанру. Что же в нф есть такого, что так привлекает нас? И что вообще там есть? Она держит фэнов; держит редакторов; держит писателей.
И ни один из них не зарабатывает на этом. Когда я размышляю об этом, в моем мозгу всплывает первый параграф произведения Fairy Chessman Генри Каттнера, где дверной звонок подмигивает главному герою.
Когда я размышляю об этом, я вижу — не в своем воображении, а рядом с письменным столом — полное собрание журналов «Астаундинг», «Фэнтези энд сайнс фикшн» — с октября 1933 года… и они хранятся в несгораемом
Магия, что держит нас, заключена там, в этом сейфе. Я поймал ее, чем бы она ни была.
Что касается моих собственных произведений… Чтение этих произведений ничего для меня не значит, все раздумья о том, что там хорошо, а что нет, что у меня отлично получается, а что — ужасно (как, например, опускание читателя в кухонную раковину, как сказал Тэд Старджон, говоря о «Трех стигматах»). Но самое главное — это написание, акт создания романа, потому что когда я это делаю, в тот самый момент, я живу в том мире, о котором пишу. Он реален для меня, абсолютно и совершенно. Потом, когда я заканчиваю, я останавливаюсь и покидаю тот мир навсегда — это уничтожает меня. Женщины и мужчины перестают говорить. Они больше не двигаются. Я один, без денег, и, как я уже говорил, мне почти сорок.
Где мистер Тагоми, главный герой романа «Человек в высоком замке»? Он бросил меня; мы оторваны друг от друга. Перечитывание романа не восстановит нашу связь, не даст мне возможности снова поговорить с ним. Как только роман написан, он говорит со всеми, кроме меня.
Когда роман издан, имеет ко мне столько же отношения, сколько к любому читателю — а на самом деле на много меньше, потому что я помню мистера Тагоми и всех остальных… Джо Молинари, например, из «Наркотиков времени», или Лео Булеро из «Трех стигматов».
Мои друзья мертвы, и как бы я не любил мою жену и дочь, одного этого недостаточно, да и всего вместе недостаточно.
Вакуум ужасен. Не пишите романы на продажу; продавайте шнурки для ботинок. Не делайте этого с собой. Я обещаю себе: никогда больше не писать романов. Я никогда не буду больше выдумывать людей, расставание с которыми причиняет так много боли. Я говорю это себе… и исподволь, осторожно, я начинаю писать еще один роман.
1968
Филип К. Дик
Научился жить в одиночестве
(Письмо Филипа К.Дика, написанное 2 февраля 1980 года)
Теперь мне уже совсем хорошо. В конце концов научился жить в одиночестве. Целиком отдался писательству, рассуждениям о философии, интеллектуальности и теологии, которые являются пассией с марта 1974 года. До этого не справлялся со своими проблемами и не находил ответов на них, но теперь я нахожусь в состоянии относительного равновесия. Платон учил, что целью философа является поиск. Однако, я считаю, что этой целью является поиск ответов на основные вопросы. Представляю существование Бога и спрашиваю: «Как выглядит его союз с миром? Где в мире, который все-таки имеет с Богом союз, можно найти его следы? Сколько нужно пройти, чтобы попасть к нему? Каким способом можно увидеть его влияние и как изменился бы мир, если
Перед этим задавал себе вопрос: «Существует ли мир и откуда можем знать, что он действительно существует?». Теперь уже знаю, что суть мира сам Бог. И что мир живет тогда, когда существует Бог; этот мир святой феномен, построенный с ведения и искусства Бога. Изучал Санкару и Экхарта. Думают так же. И Хайдеггер, и Спиноза…
Наконец-то заплатил за свою квартиру. Сижу тут вот уже четыре года, смотрю по телевизору множество превосходных фильмов… Вот и живу в полном симбиозе с моим телевизором и двумя котами. Чувствую, что гораздо чаще из реального мира переношусь в мир воображения. Что ж — вхожу уже в третью — последнюю фазу моей жизни и творчества. Временами обращается ко мне «иной мир» — принимает форму женского голоса, который шепчет мне посреди ночи. И тогда снится мне, что-то бесконечно красивое…
Считаю, что судьба каждого писателя — одиночество, от этого никуда не деться. Близкие отношения остались лишь с моей старшей дочкой, ей уже двадцать лет и учится в Стэнфорде. Чувствую, что близок к пониманию, познанию мира, потому что близок к Христу. В марте 1974 года показал мне свою силу — беспощадного тирана, хозяина мира. Посмотрев на меня, он долго и тяжело испытывал меня и теперь я уже не буду таким слабым. Когда встречаю других людей, вижу как глубоко они несчастны и тогда противопоставляю их своей свободе. Если не смотрю фильмы — читаю или провожу много времени с Кристофером (младший сын писателя), которого еженедельно привозит Тесс (пятая и последняя жена).
Мой последний роман — «Valis», который издам в «Bantam», продвигается вперед и до конца осталось только 80 страниц. Это нравится моему агенту. Много моих книг было переиздано и с 1978 года мой счет повысился на 100000 долларов. Таким образом у меня уже нет никаких финансовых хлопот. (Больше всего рад тому, что наконец-то выкупил свою квартиру — 2 спальни, 2 ванные и патио для котов).
Меня сильно интересуют социальные проблемы, проблемы голода в мире, помощи детям. Принимаю множество корреспонденции, а волна визитов и телефонных звонков совсем не падает.
В 1977 году был во Франции, в Меце. Встретил там француженку. Приезжала ко мне в прошлом году и целый месяц жила здесь. Хотел даже ехать с ней во Францию, но все же пришел к решению, что моя работа, как писателя, гораздо важней. Был ли это правильный выбор — не знаю, но это был выбор, мой выбор. Моя работа и мои религиозно-философские и интеллектуальные поиски для меня так важны, что я поставил их выше всего остального.
Когда покинула меня моя [четвертая] жена — Нэнси — моя жизнь стала очень мрачной. Сейчас я стал более сильным и гораздо счастливей. Многие из моих радостей получаются от того, что я знаю свою цель и смысл. Моё писательство и моя интеллектуальная жизнь являются главными. Прежде всего я писатель и не подхожу для семейной жизни.
Раньше я не предполагал такого — казалось мне, что должен быть прежде всего частью семьи и это означало — иметь жену, детей и принимать ЛСД как спасение от проблем.
Я уже не такой. Я — христианин, потому что Иисус или Христианский Бог спас меня и освободил. В романе «Valis» можно найти много деталей, которые произошли со мной на самом деле с марта 1974 года.
Филип К. Дик
Создатели и разрушители вселенных