Экзотические птицы
Шрифт:
— Бывают совпадения. Мне пора. — Таня действительно собралась уходить.
— Знаете, — седоватый осторожно взял ее за руку, — поедемте с нами на Елисейские Поля. Мы собрались поужинать, составьте нам компанию! Серьезно, без всяких задних мыслей. А потом мы вас отвезем куда скажете.
Таня заколебалась. Ехать домой было, с одной стороны, гораздо спокойнее. Но у нее сегодня день рождения, к тому же она никогда не была в дорогих ресторанах на Елисейских полях. С Янушкой они довольствовались маленькими кафе. Она вздохнула, раздумывая. Мужчины казались ей приличными людьми.
— Значит, едем! — Седоватый улыбнулся ей покровительственно, и они неторопливо пошли из сада. У выхода их уже ждало
Таня потом не смогла бы вспомнить в деталях, как выглядел ресторанный зал. Все-таки она была в напряжении. Ее смутили яркая публика, обилие цветов, картины на стенах и роскошное меню, цены в котором были приблизительно равны ее месячному жалованью. Она решила попробовать, кроме всего прочего, морских ежей. Сначала их специфический острый вкус показался ей приятным, а потом, с непривычки, ее чуть не вытошнило. Прекрасное вино, хотя она выпила совсем немного, развязало ей язык, и она призналась спутникам, державшимся, кстати, весьма достойно, что сегодня — день ее рождения. Это сообщение было встречено с искренним вниманием, и поздравления было решено сопроводить очень дорогим шампанским. В заключение Тане был преподнесен элегантный букет.
Когда они вышли на улицу, уже было совершенно темно и прохладно, но Тане не хотелось ехать домой. Седоватый явно демонстрировал ей все признаки расположения, это было приятно. Понятливый Лис, сославшись на усталость, умчался на такси к себе гостиницу, а Таня и ее спутник решили прогуляться. Впереди сияла множеством огней Эйфелева башня, и Таня, впервые, пожалуй, за все свое пребывание в Париже, почувствовала себя и расслабленно, и защищенно. Вокруг шумела яркая разноязыкая толпа, и Тане было приятно чувствовать себя ее частью, беззаботной и легкой, как ее сделанный со вкусом букет, как экзотические перья на роскошных шляпках манекенов, выставленных в витрине магазина, торгующего карнавальными костюмами. Невольно Таня обратила внимание на узкую черную амазонку с серыми раструбами на рукавах и такую же маленькую шляпку, отделанную узким пером серой цапли.
«Старинный замок, охота, стаи собак, и я в этой амазонке скачу на сером благородном коне», — представила себе Таня.
— О чем вы задумались? — участливо наклонился к ней спутник.
«Об охоте на лис», — чуть не вырвалось у Татьяны. Но неудавшаяся два года назад ночка с Ашотом и глупыми разговорами научила ее впредь быть сдержаннее, и Татьяна ответила:
— О том, что скоро наступит Рождество, а у меня все еще неясное положение на работе.
— Всегда все как-нибудь утрясается, это закон, — сказал ее спутник. — Не беспокойтесь. Вполне возможно, что на Рождество вы уже будете с легким сердцем пить шампанское, а впереди вас будут ждать волнующие перемены!
— На Рождество я надеюсь быть дома, — с легким вздохом сказала Татьяна. Во время ужина в ресторане спутники большей частью расспрашивали Таню о ее делах, поэтому теперь седоватый был уже в курсе ее основных проблем.
— Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь, — заметил он на Танин вздох. — Моей дочке тоже нелегко приходится. Пропадает на работе целыми днями, а результатов особенных пока не видно.
— Мне это знакомо, — сказала Таня. — Я ведь тоже проработала в больнице три года.
— Это солидный срок, — улыбнулся ей новый знакомый. Около тротуара остановилась сияющая длинная машина.
Задняя дверца салона открылась, оттуда высунулась тонкая рука, унизанная блестящими перстнями. Рука держала тонкий серебристый поводок. Тут же с визгом из машины выскочила маленькая, трясущаяся, будто студень, собачка, присела посреди тротуара, сделала свои дела, секунду поскребла задней лапкой по голому асфальту и с прежним визгом запрыгнула обратно в машину. Рука захлопнула дверцу, машина умчалась. Таня посмотрела ей вслед.
— Мне пора домой. Уже поздно и холодно. — Она действительно собралась уходить. Налетел влажный прохладный ветер, и Таня после вина, после шампанского продрогла до костей.
— Я поймаю вам такси, — сказал ее спутник.
— Мне было очень приятно. — Таня протянула ему по западной привычке руку, и он, пожимая ее сильную ладонь, вдруг ощутил заметную дрожь.
— Так вы действительно замерзли! — сказал с удивлением он. Он сам был в довольно легком костюме, распахнутом пиджаке, рубашке из дорогой тонкой ткани, галстуке, развевающемся на ветру. Но от всей его довольно полной фигуры, пышущей теплом и здоровьем, исходила такая мощь, что Таня невольно засмеялась:
— Не все такие стойкие, как вы!
— Так надо было раньше сказать! Ну-ка пошли в магазин! — Он крепко взял ее за руку, и как Таня, еще даже не вполне понимавшая, в чем дело, ни отказывалась, потащил ее за собой через самооткрывающиеся двери дорогого магазина одежды для дам. — По случаю нашего знакомства и в честь дня рождения — выбирайте! — широким жестом пригласил он.
Тут же мелким легким шагом, свойственным деловым парижанкам, к Тане устремилась молодая женщина, готовая к услугам. Продавцы и консультанты в магазинах уже давно научились на глаз отличать новых русских покупателей. И тут Таня испытала не совсем понятное ей чувство. Сбылась ее мечта. Состоятельный господин от щедрот широкой души хотел сделать ей подарок. Что следовало за этим? По всей видимости, именно то, о чем Таня так долго, натужно размышляла в течение нескольких лет. Несомненно, она понравилась ему и он хотел сделать ее или своей мимолетной любовницей, или спутницей на какое-то время, а может быть, что, конечно, маловероятно, даже женой. Тане нужно было сделать навстречу шаг, и, по всей видимости, все бы состоялось — судя по его взглядам, по его искреннему интересу, она, безусловно, произвела на него впечатление. Что ж, он тоже устраивал Таню. Не противный, не навязчивый, несомненно, состоятельный и самодостаточный господин. Пусть он был русским, не иностранцем, что ж, со своим было даже привычнее, спокойнее, не нужно коверкать язык. Сейчас Тане нужно было просто опустить ресницы и сказать тоненьким голоском: «Спасибо, вы так любезны!» Мужчины любят, когда их подарки принимают с благодарностью. И вдруг где-то вдалеке мелькнули тени Ашота, мадам Гийяр и Янушки. Таня неосознанно повернула голову и посмотрела на дверь. Она уже набрала полную грудь воздуха, чтобы отказаться.
— Стоп! — строго сказал ее спутник. — Я думаю, что вон тот костюм очень вам подойдет.
Редкая девушка устоит, чтобы не взглянуть хоть одним глазком на вещь, про которую говорят: «Это очень вам подойдет». Таня повернулась и посмотрела туда, куда ей указали. Манекен был одет в светло-серый классический костюм, украшенный широким воротником из чудесной голубой норки. Костюм был замечательный, но не на него запала Таня. Она уже давно знала, что бы купила себе в подарок, будь у нее деньги. Застенчиво опустив голову и ресницы, Таня чуть слышно прошептала:
— Я хочу вон тот жакет из шкур.
Мужчина внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:
— Принесите девушке то, что она хочет. Француженка с приятным, улыбающимся лицом провела Таню в просторную кабину. Ее расторопная помощница уже тащила жакеты всех фасонов и расцветок. Из примерочной Таня вышла еще более похорошевшая, в очень модном одеянии, искусно сделанном из шкурок непонятно какого животного мехом внутрь, весьма напоминающем одежду пещерного человека.
— Этот жакет — новинка сезона, — пояснила француженка Таниному спутнику. Ее твидовый пиджак она бережно повесила на плечики.