"Эль Гуахиро" - шахматист
Шрифт:
Надувная лодка, обойдя известняковый уступчик, ткнулась носом в песок, из нее выскочил невысокого роста, крепкий, без фуражки, подстриженный под профессионального борца лейтенант вооруженных сил Кубы. Рамиро не знал его в лицо.
— Руки вверх! — скомандовал лейтенант и направил на Рамиро пистолет.
Сержант, спрыгнувший на песок следом, уже обыскивал старика…
— Что еще за фокусы? — недовольно заворчал Рамиро, однако не оказывал сопротивления лейтенанту, который вытаскивал пистолет из кобуры, висевшей у Рамиро на поясе.
Третий, с чешским автоматом наизготовку, бежал в сторону прибрежных зарослей,
— Так будет спокойнее, — ответил «лейтенант». — Ты не мог придумать островок повеселее? Здесь углежоги, и отсюда до берега…
— Будешь на моем месте, придумаешь по-другому, — сердито перебил его Рамиро. — Ты знаешь, с кем разговариваешь?
— Это лучше тебе, чико, знать, с кем имеешь дело. Я… — И Рамиро услышал хорошо известное в иммиграционных кругах имя одного из руководителей. «Должно быть, сын. Захотел повеселиться. Ну, на этот раз, считай, что тебе повезло», — подумал Рамиро.
— Пошевеливайтесь, чего стоите? — грубо крикнул «лейтенант», явно показывая, что он здесь старший. — На чем отсюда пойдем?
— Прежде надо укрыть вашу лодку. У старика есть баркас с хорошим мотором, а потом пойдем на веслах. Переносите ящики! — приказал Рамиро.
— Какие ящики? Ты это о чем? — В голосе «лейтенанта» зазвучало подозрение.
Рамиро почувствовал, что оплошал. Ему ведь не должно быть известно о задании группы. Он только теперь заметил чересчур широкие пояса-патронташи. «Взрывчатка в них, — подумал он, — возможно, новый вид». Вслух же, чтобы перевести разговор, произнес:
— Что вчера не приходили? В штаны наложили?
— Было дело, Рамиро, — ответил «сержант» за «лейтенанта», — в самую последнюю минуту. Наш старший весь ужин рыбам скормил, да и в штанах хватало! Теперь у нас вот он. — «Сержант» осторожно положил руку на плечо «лейтенанта». А тот распорядился:
— Ну, хватит. Пошли!
Диверсанты, одетые в форму бойцов революционных вооруженных сил, действовали нагло, «Лейтенант» принимал быстрые, смелые решения. Но, как он ни старался, его группа вынуждена была идти к сахарному заводу, где их ждали. Обычно вход на сентраль не охранялся, поэтому проникнуть туда не составило трудности. На территории завода, где диверсанты появились ближе к вечеру, во время пересмены, они повели себя как дома. Было очевидно, что им превосходно знаком план расположения цехов, известно, какое в них оборудование. То обстоятельство, что кругом на полях работали добровольные дружины военнослужащих и на заводе было много людей в военной форме, благоприятствовало успешной «работе» диверсантов.
Действовали они порознь, поддерживая связь при помощи скрытых под рубашками ультракоротковолновых передатчиков. Пока свою задачу решал один, двое других наблюдали, подстраховывая.
— Р-три, Р-три, я Р-один. Выхожу из электрического. Увидишь меня, двигайся к своей цели, — шептал себе в грудь «лейтенант».
— Р-один, Р-один, я Р-три. Тебя понял. — Третьему надлежало заложить взрывчатку под котел цеха рафинирования.
В это время «сержант», обогнув основное здание завода, подходил к машинному отделению.
— Компаньеро, вы кого-нибудь ищете? — спросил его молодой долговязый парень, выходя навстречу «сержанту» из ворот машинного. Он вытирал ветошью испачканные в масле пальцы.
Если бы «сержант» внимательно посмотрел на руки парня, он бы сразу понял, что это руки но рабочего человека.
— Нет, мы из соседней части. Я раньше никогда не бывал на сентрале. Интересно.
— В машинном нет ничего интересного. Одно масло. В цехе рафинирования, там другое дело. Сахар! Идите лучше туда, — ответил «рабочий» и встал в воротах, широко расставив ноги.
Содержание этого разговора слышал Р-1. Поэтому, как только у него на груди зашипело: «Р-один, Р-один, я Р-два. Препятствие на проходе в машинное», — он тут же ответил:
— Р-два, Р-два, я Р-один. Заверни за угол, там должен быть проем, через который подвозят нефть.
Но и там «сержанта» встретили рабочие, возившиеся у вагонетки, загородившей собой проем в стене цеха. Следующим указанием, полученным «сержантом», было:
— Р-два, иди к приемнику-транспортеру, в конце его закладывай под котел с патокой. Смелее! Не тяни!
Р-3 доложил о выполнении, и «лейтенант» распорядился:
— Р-два, Р-два, я Р-один. Мы отходим к гаражу. Ждем тебя там. Пошевеливайся!
— Порядок! Иду! — ответил «сержант».
Как только трое диверсантов скрылись за поворотом дороги, ведущей на тростниковые поля, в ворота сентраля въехало четыре крытых грузовика с саперами. Директор завода объявил по радио о немедленном прекращении работы во всех цехах, кроме машинного отделения, и о сборе всех рабочих у здания правления. Не более чем через десять минут все три пояса-патронташа были обнаружены. Два из них обезврежены, а третий положен между котлом и стенкой цеха рафинирования.
Завод был «подорван» примерно через полчаса после ухода диверсантов. Дирекция и местные органы госбезопасности побеспокоились о том, чтобы не распространились ненужные слухи. Сразу после взрыва сентраль окружили войска.
В последующие дни в газетах было опубликовано сообщение о взрыве завода. В заметке «Происки врагов революции» говорилось, что «трудящиеся района ответят на эти выпады врага подъемом трудового энтузиазма». Через месяц те же газеты сообщили, что завод полностью восстановлен и теперь производит сахара больше обычной нормы.
В день празднования годовщины победы на Плайя-Хирон «Эль Гуахиро» доставил на Кубу новую партию, теперь уже из пяти человек. То была группа опытных агентов. В их число входил и Тико Эррера, ас-разведчик, который уже не раз высаживался на острове с ответственными заданиями.
Рамиро знал, что прежде всего ему следовало провести своих «подопечных» поодиночке мимо одной из условленных точек: толстого, разбитого молнией дерева, что стояло у тропинки, пролегавшей через топь, или заброшенного домика углежогов. Таким образом, хотя дело и происходило ночью, аппаратурой, скрытой в стволе дерева и в стене хижины, были получены фотографии всех агентов.