Элато. Тропой дерзких
Шрифт:
– Маора, а может, пожуём чего?
– спросил кашит.
– Нет! Голодный ты будешь злее и живее! Да и не могу я тут ничего наколдовать, я же говорил, блокировка сильная идёт. Тут надежда больше на силу оружия, да душу дракона! А она уже работает, защищает нас.
– Да, тихо сказала Элама.
– Я тоже чувствую энергию, больше похожую на гипноз, что ли. Не могу понять. Как волнами идёт.
Мне не давал покоя рисунок на дверях, которые темнели в глубине ниши, за монументом. Встав, я пошёл туда. Двери каменные, двухстворчатые, раздвижные
Вернувшись, я присел около друзей, достав мех, попил воды.
– Маора, - видно кашит продолжал разговор, который я не слышал.
– А почему бы и нет? Вот смотри, ты один у нас маг, мы проходим легко Подземье. А по дороге ты нас всех учишь этому мощному удару-заклинанию, которым ты глушил дракона. Представь, выходим мы такие все с ударами...
– Кашит резко выставил ладони вперёд.
– Бабах! Все валяются! А мы к дереву!
– Неее!
– Подняв руку, Маора покачал пальцем.
– Не советую учиться этому!
– Почему? Не сможем?
– спросил я.
– Не в том дело...
– А в чём? Говори!
– Нас демоны за уши держат! За горло держат они нас!
– в голосе мага была злость и отчаяние.
– За что?
– просил кашит, - почему?
– Расплата! За всё... платить нужно, за всё!
– И вы это скрываете?
– спросила недоуменно Элама.
Маора засопел, опустив голову, что-то бормотал. Затем неожиданно быстро провёл перед нами руками:
– Всем спать!
– Что случилось?
– Я говорил всё медленнее. Сопротивлялся силе, давившей сверху на макушку, а также на веки.
– Ты... говорил... тут... не спать!
Когда открыл глаза, Маора так и сидел на месте. Кашит валялся на полу как и я. Сев на пятки, огляделся. Эламы не видать.
– А где Элама?
Что-то раньше я всё вопрошал, где Маора, а теперь всё изменилось.
– Она ушла, - маг сказал это безразлично. Будто мы говорили о выброшенном камушке.
– Куда она ушла? Домой? Маора, не темни! Ты нас усыпил, так что говори, что произошло.
Поднявшись на одно колено, я обхватил ладонью рукоять меча. Обнажить клинок - нужно мгновение, а переместиться к Маоре...
Праны во мне накопилось много. Несмотря на то, что жизни не раз угрожала опасность, я не использую прану, берегу для битвы с шаксами. Её хватит на два-три перемещения. А значит, два-три шакса я разрублю точно.
Но сейчас смотрел в глаза Маоры, готов переместиться, даже с риском врезаться в стену. Но башку магу снесу, если что. Потому что странная вещь произошла - Маора нас усыпил, Эламы нет!
– Остынь, Мегед...
– Страх был в голосе Маоры. Он боялся. Потому что сейчас выиграет тот, кто ударит первым. А он первым бить не хотел, да мог и не успеть.
– Где... Эла...ма?
– Пошла на откуп, но норнги её людям продадут, не боись!
– Что ты мелешь? Какой откуп?
– Иначе мы бы не прошли! Они такое чудо видят в первый раз, вот, затребовали, чтобы мы отдали её. Но не бойся, обещали не обижать! Сказали, что она интересна тем, что видящая, а норнги - гипнотики, им такое интересно.
– Маора, ты мразь! Какая дверь?
– я показал руками на обе ниши.
– И не ври! Ты не спал!
– Ты не дури! Хоть ты и храмовник, но в Подземье один ты не выживешь! Пара гипнотических ударов и твои извилины превратятся в кисель!
– Матэс! Вставай!
– ткнув кашита ногой, я не сводил взгляда с Маоры.
– Чего?
– кашит испуганно озирался, затем вперил взгляд в мага.
– Маора! Что за шутки? Нам же нельзя в Подземье спать! Норнги могут во сне завести к себе! Как лунатик уйдёшь и всё!
– Уже никто никуда не уйдёт. Мы пройдём подземье спокойно. Наши мозги прикрывает энергия души дракона. Мы как в коконе сейчас для норнгов. Ну, Элама останется у них...
– Как останется? Почему?
– А потому что Маора её разменял на нашу безопасность!
– зло сказал я, скосив на Маору глаза.
– Ничего не понимаю! Для чего им Элама? Норнги однополые, чуждые нам. Для чего им она?
– Хватит болтать! Ты пойдёшь со мной, вызволять?
Матэс посмотрел на мага, затем на меня. Видно, что сомневался.
– Я вообще-то иду за бессмертием, но нельзя же так размениваться, кодекс чести кашитов говорит: если осознаёшь себя мразью, то это не жизнь, это унижение. А жить вечно с такой мыслью я не смогу, наверное, потому пойду с тобой, Мегед.
– Вот это по-нашему! Так какая дверь, маг?
Маора зыркнул на меня презрительно. Видно, что ему не нравилось оставаться одному. Но гордость не позволяла нас уговаривать.
– Левая дверь....
– Матэс, пошли!
Когда мы оказались у каменного постамента, разглядели на нём тёмно-красные пятна засохшей крови. Возложить кого-нибудь для жертвоприношения на такие постаменты сложно, но встречались обычаи, когда просто алтари и монументы окропляли кровью жертв, врагов или своей. Смотря, что хотели получить от даен.
Я аккуратно положил щит у постамента-алтаря. Не думаю, что тут будут летать стрелы, а с подземными большими кротами я справлюсь и без щита. Лишь будет отягощать в пути.
Двери... Двухстворчатые, на уровне лица выемки, чтобы вставлять пальцы и раздвигать двери в стороны. В общем-то, это и не двери, а какие-то перегородки, которые утопают в пустоту, вырезанную в монолите скалы. Двери можно распахнуть настежь, а эти перегородки задвинуть в стены. Но буду называть их дверями...
Кашит подошёл, запустил пальцы в выемки камня. Стал раздвигать двери, даже закряхтел от усилия. Двери не двинулись с места.
– Они что, закрыты с той стороны?
– спросил он, повернувшись.