Элато. Тропой дерзких
Шрифт:
– А ну-ка, дай я попробую!
– Подойдя, зацепился пальцами за выступы и потянул в стороны. Двери чуть поддались, шевельнулись, но остались на месте. А мне казалось, что сухожилия сейчас порвутся, так напряг мышцы. Двери помалу расходились, камень тёр по камню, издавая непривычный приглушённый скрежет.
Раздвинув двери, чтобы протиснуться, я осмотрел помещение, в которое предстояло войти. Это был коридор, который сворачивал через несколько шагов.
– Пошли?
– Проскользнув в проём, осторожно пошёл по коридору. Кашит следовал за мной тенью,
– Они сильные, эти норнги, если ты не смог двери свободно раздвинуть, а я вообще с места не стронул!
Коридор расширился, открыв взорам большущую пещеру, сводчатая кровля которой такая высокая, что грибы-светильники казались вверху горошинками, а противоположные стены терялись во тьме . Воздух был свежим, не спёртым, но насыщен малоприятными запахами, напоминающими грибы и полынь.
Сырость... Шум быстро текущей воды. В пещере почти темно, лишь у стен виднелся зеленоватый отсвет. Сделав несколько шагов, я поскользнулся и упал задницей на камни, скользнув, попал в воду. Течение лениво подхватило и поволокло. Ноги упёрлись в камень на дне, а мысли мои были заняты лишь одним: не разжимать правую руку, не выпустить меч.
– Держись!
– нарушив скрытность, крикнул кашит.
Пещера ожила. Шум крыльев - вот что мы услышали, когда кашит тоже поскользнулся на камнях и глухо шмякнулся о камни, но в воду не упал.
Стало темно.... Потушить сразу все живые светильники можно? Кто их знает, может они слушаются какого-нибудь мага этих подземелий? Но то, что они не светят, это факт, потому что тьма насту пила кромешная. И хлопанье крыльев - раньше оно было высоко, а теперь над головой. Нащупав нескользкие камни, омытые водой, ухватился левой рукой. Подтянулся, руки опять угодили в склизкое. Улитки, что ли? Да, похоже на улиток.
– Кашит...
– я позвал тихо, но в голову сразу слегка ударило. Летучая мышь? По крайней мере, мне так показалось, что ударилась летучая мышь.
Я молчал, боясь проронить звук, потому что как только вскрикнул кашит, сразу опустилась тьма. Связав все нити событий воедино, в голове всё стало на свои места. Скорее всего, мы забрели на "скотный двор" норнгов. Улитки внизу, ими питаются летучие мыши, испражняясь на камни, на которых ползают улитки, и растут какие-нибудь невиданные грибы или какая-нибудь плесень.
Я полз на четвереньках в ту сторону, где последний раз слышал голос кашита, шаря руками по сторонам. Всё время думал лишь о том, чтобы не звякать клинком о камни, да осознавал себя беспомощным перед этими мышами, которые "видят" во тьме, хотя у них такие же обычные глазки, как и их бескрылых сородичей.
Моя беспомощность подтвердилась, когда кашит заорал в стороне.
– Я ослеп!
– Тихо ты!
– мне в голову прилетело штук пять мышей. Хорошо, что волосы короткие, а глаза я держал закрытыми, потому что сейчас был беззащитен, лишь слепо прикрывшись руками.
– Я ослеп!
– кашит сказал это еле слышно, но с отчаянием.
– Да не ослеп ты, балбес! Это мыши летают, тучей кружат! Молчи!
– Ты видишь отсвет коридора, из которого мы пришли?
– спросил он шёпотом.
– Нет! А ты?
– Я вижу! Двигай на голос, за мной!
Он полз впереди, я следом, а над нами сплошной шум крыльев.
– Вот! Это я лишился родового замка, чтобы ползать по улиткам?
– кашит просто подавал голос. А может, и нет, просто жаловался на свою судьбу. Но по крайней мере, это мне помогало не сбиться с дороги. Я сам уже увидел слабый мерцающий свет, исходящий из коридора.
Ещё пару раз поскользнувшись, я уже ступил в коридор вслед за кашитом. Тут словно проходила полоса, которую улитки не могли пересечь. В пещере их кишела тьма, а тут ни одной.
– Вот это да! Видно, норнги могут вообще без света обходиться, в этой пещере, когда мыши взлетают, темно, как в заднице дракона!
– сказал я, смотря из света во тьму, в которой мы только что скользили по улиткам.
– Я смотрю, ты везде побывал!
– с ехидцей сказал кашит.
– Ты про пещеры?
– Нет! О том, что ты знаешь о темноте!
Да, уел кашит сейчас... Чтобы там ни говорили об их чувстве юмора, Матэс в категорию несмешливых не всегда подходил.
– Что делать будем?
– Я посмотрел на кашита.
– У тебя зрение получше, когда мыши усядутся, пойдёшь первым, где-то же должен там быть ещё коридор, если норнги, конечно, питаются этими мышами.
– Нет, я думаю, это обманка для чужаков. Смотри, коридор из основного, а приводит в пещеру, где тупо кувыркаешься по скользким камням. Я так затылком о валун приложился... Да, если меня подальше и посылали в жизни, наверное это здесь, в этой склизкой пещере...
– Мы ещё не знаем, что дальше! Насчёт обманки, думаю, ты прав. Пошли назад, по пути осматривай внимательно стены. Если нет потайных дверей, значит, нужно выходить в главный лабиринт, идти в другие двери.
– Думаешь, Маора обманул?
– Кашит посмотрел на меня, потом за мою спину, взгляд застыл.
– Что там?
– тихо спросил я, обернулся - никого.
– Пещерного духа, что ли увидел? Или как у вас их называют, пещерный дядька?
– Не говори это слово - дядька!
– Чего? Я говорил, а сам уже шёл обратно по коридору, внимательно осматривая стены, цепляясь взглядом за любую неровность на стенах.
– Это слово мне жизнь испортило, семьи лишило!
Я не спрашивал, просто посмотрел на Матэса. И его прорвало.
– Знаешь, у меня семья была, двое детей, жена красивая. Вторая жена была стерва, детей от неё не было, постоянно строила козни всем. Ей на спине поломали палки и изгнали в поле. А вот первая - с этой жил нормально до того дня, как мне дети не стали рассказывать о дядьке, который в нашей спальне.
– А что за дядька мог быть в вашей спальне? Знаю, что вы очень ревнивы, но это же замок! Это не хижина.