Ельцин. Лебедь. Хасавюрт
Шрифт:
Сами «ичкерийцы» объясняли налет на Грозный (тогда еще их объяснения могли свободно достигать общероссийской аудитории) вынужденными и оборонительными мотивами: дескать, российская сторона не выполняет московские и назрановские соглашения не выводит из Чечни свои войска.
Несколько суток боевики держали центр города в жестокой осаде. Ее удалось ликвидировать лишь в середине дня 11 августа. Вопреки обычным бодряческим заявлениям о «контроле» над ситуацией эта ситуация была провальной: федералы понесли большие потери, так что неслыханное дело! Ельцин вынужден был объявить 10 августа днем траура.
В своем заявлении, которое было распространено вечером 9-го, президент
«Вместе с тем, говорилось в заявлении, даже в этой сложной ситуации продолжаю настаивать на том, что нет другого пути решения конфликта в Чечне, кроме начатых мною в Москве 27 мая этого года мирных переговоров».
В дело вступает Лебедь
Где-то с 10 августа решающая роль в деле решения чеченской проблемы стала переходить к недавно назначенному секретарю Совета безопасности Александру Лебедю. В этот день он обозначил свою принципиальную позицию: основой чеченского урегулирования должно стать немедленное прекращение боевых действий. Причем не «бумажное», а реальное. Естественно, такая позиция вызвала ярость в рядах «партии войны», и эту ярость генерал вскоре почувствовал.
В ночь с 11-го на 12 августа в селении Старые Атаги Лебедь провел первые переговоры с Масхадовым и Мовлади Удуговым (министром информации Ичкерии). Темой переговоров были «условия двустороннего прекращения огня и отвода боевиков из Грозного».
Огонь начали прекращать уже 12 августа около 15-00. По крайней мере, об этом сообщил сам Лебедь, выступая в этот день на пресс-конференции в Москве. Что касается будущего статуса Чечни, «мы пришли к выводу о том, сказал генерал, что, чтобы реализовать любой статус, надо сначала перестать убивать людей… А для этого необходимо прежде всего развести противоборствующие стороны».
В действительности, конечно, бои в Грозном продолжались. Даже в центре, вроде бы (по официальным сообщениям) очищенном от боевиков. По признанию самих российских военных, контроль над центром города переходил «от одних к другим ночью в нем хозяйничали сепаратисты, а утром ситуацию брали в свои руки федералы».
В ночь с 15-го на 16 августа в селении Новые Атаги Лебедь встретился с Яндарбиевым. Разговаривали долго и откровенно. Новый ельцинский представитель явно удостоился доверия противостоящей стороны, которого не удавалось добиться другим российским генералам. Среди конкретных результатов договорились создать наблюдательную комиссию за выполнением условий прекращения огня и наблюдательный совет, в который должны войти секретари Советов безопасности трех соседних с Чечней республик Дагестана, Ингушетии и Кабардино-Балкарии.
Сообщения об этой встрече жители Чечни восприняли как самую обнадеживающую новость.
Однако 19 августа ситуация в Грозном вновь резко обострилась. В этот день исполняющий обязанности командующего федеральными силами в Чечне генерал Пуликовский (сам командующий Вячеслав Тихомиров был в отпуске) по-видимому, в пику Лебедю предъявил ультиматум его мирным жителям, потребовав от них в течение 48 часов покинуть город, после чего он, по его заявлению, начнет подавление боевиков всеми имеющимися у него средствами, включая артиллерию и авиацию. С осуждением этого ультиматума выступило даже послушное Москве завгаевское правительство, назвав этот ультиматум «смертным приговором» для сотен тысяч людей, которые не смогут выйти из Грозного за двое суток. Учитывая к тому же, что многие просто ничего не знают об этом ультиматуме в городе нет электричества, а потому отсутствует связь. Среди жителей много раненых, женщин, малолетних детей, стариков…
20 августа Политсовет «Демвыбора России» обратился к Ельцину с требованием «немедленно отстранить генерала Пуликовского от командования военной операцией в Чечне и ускорить реализацию мирного урегулирования конфликта».
Лебедь, находившийся в тот момент в Москве, срочно вылетел в Чечню «для принятия неотложных мер по снятию экстремальной напряженности, возникшей там в последние дни». Еще перед отлетом «источник в Совете безопасности» заявил журналистам, что генерал «продолжает придерживаться мнения о невозможности разрешить чеченский кризис военными методами».
22-го от Пуликовского отреклось Министерство обороны. «Выдвинув ультиматум, заявил глава этого ведомства Игорь Родионов, Пуликовский превысил свои полномочия и допустил серьезную ошибку. Не дело военного, даже столь высокого ранга, выступать с заявлениями подобного рода. Вооруженные Силы, как и другие силовые структуры государства, не проводят какой-то собственной, самостоятельной и независимой от государства политики, а являются инструментом политики государственной».
Штурм чеченской столицы так и не состоялся.
Уже на следующий день по прибытии в Чечню, 22-го, Лебедь в Новых Атагах подписал с Масхадовым «Соглашение о неотложных мерах по прекращению огня и боевых действий в городе Грозном и на территории Чеченской Республики».
24 августа там же переговоры продолжились. По словам Лебедя, на них «были согласованы подходы к урегулированию как военной, так и политической ситуации в Чечне».
Завершились они 25 августа.
24-го числа боевики начали покидать Грозный. За сутки из города их вышло около тысячи. Мирные усилия Лебедя оказались эффективней, чем ультиматум Пуликовского.
26-го было сообщено, что и подразделения федеральных войск готовы к выходу из города, а вывод их из горных районов Чечни уже начался.
В последующие дни и российские войска, и отряды сепаратистов параллельно выводились из Грозного (хотя были сообщения, что на смену ушедшим отрядам боевиков приходят другие). 28 августа город покинули около двух тысяч военнослужащих федеральных сил и почти столько же 1900 боевиков.
Всего к 29 августа из Грозного ушли четыре тысячи военнослужащих, из горных районов 4200 солдат и офицеров, было выведено 400 единиц бронетехники.
Согласно достигнутым договоренностям, так называемую демилитаризацию чеченской столицы удаление из нее всех вооруженных людей предполагалось завершить к 1 сентября.
28-го в Грозном начали функционировать объединенные комендатуры…
Одним словом, Лебедь, разумеется, при одобрении и поддержке президента, упорно двигался к миру, несмотря на противодействие многих деятелей и в Москве, и в самой Чечне. Тут, в качестве примера такого противодействия, можно сослаться на обвинение, которое ему бросил министр внутренних дел Анатолий Куликов: дескать, секретарь Совета безопасности, «недавно окунувшийся в проблему Кавказа, не до конца разобрался в ситуации» (впрочем, перепалку с министром начал сам Лебедь, «повесивший» на Куликова основную ответственность за провалы в Чечне). Схожие слова прозвучали и из уст председателя промосковского правительства Чечни Доку Завгаева, заявившего, что Лебедь, не зная проблем Кавказа, взрывает там ситуацию, ведет к глобальной войне в регионе посредством сепаратных переговоров с боевиками.