Ельцин
Шрифт:
Тем временем российские войска заняли территорию Чечни по реке Терек, блокировали Грозный, начали вытеснять боевиков в предгорья. Поначалу война казалась грамотной, разумной, безусловно эффективной. Верилось, что всё кончится быстро.
…Здесь я должен сказать несколько слов о конспирологической версии вхождения Путина во власть.
Версия эта, которую из года в год воспроизводят и наши, и зарубежные» Журналисты, такова: вторжение боевиков в Дагестан и взрывы в Москве и Волгодонске были подготовленным сценарием. Существуют некие туманные «свидетельства» о встречах
Существуют — и это главное — некие довольно сложно выстроенные доказательства того, что ФСБ якобы знала о готовящихся терактах.
Почему я не верю в эти версии?
Во-первых, потому, что они очень удобны тем, для кого победа Путина оказалась политическим поражением.
Во-вторых, потому, что есть международный опыт. Точно такие же конспирологические версии, подробнейшим образом разработанные, существуют по поводу гибели нью-йоркского делового центра, трагедии 2001 года. Вы верите в то, что спецслужбы Буша специально, по его приказу, организовали гибель небоскребов-близнецов? Я тоже не верю.
Правительство, объявившее войну, которая рано или поздно становится непопулярной, всегда обвиняют в том, что оно само эту войну спровоцировало. Такова извечная политическая практика.
И еще. В первые годы существования «независимой Ичкерии» лидеры сепаратистов делали кассу на нехитром криминальном бизнесе.
Но начиная с 1999 года они стали торговать террористическими актами на территории России. Об этом свидетельствует то, что было дальше — Дубровка, Тушино, Беслан, взрывы на «Автозаводской». Это были очень тщательно спланированные мероприятия. Во всех них прослеживается один и тот же почерк.
То обстоятельство, что война в Чечне стала для нового президента России первым шагом к невиданной популярности (хотя поначалу никто этого не мог предполагать), по-своему закономерно. И это многое определило в нашей истории, многое в ней поменяло.
Поменяло и в нашем современном российском менталитете. Изживать ненависть к чужим, к поиску внешних врагов, изживать национальную ксенофобию нам придется еще долго. Если сумеем изжить.
…Но да, такова история!
Ее нельзя забывать, ее нельзя идеализировать, ее нельзя превращать в отстойник для наших национальных комплексов и обид. Ее надо знать.
Между тем приближались парламентские выборы декабря 1999 года.
За информационной атакой на Ельцина теперь стояли не коммунисты. Осенью 1999 года Лужков и Примаков объединили усилия уже открыто. Гусинский, хозяин НТВ, принял политическое решение: он за тандем Лужков — Примаков.
Политический вес Примакова и организационно-финансовые возможности Лужкова были направлены на создание партии «недовольных губернаторов». Эта партия называлась «Отечество». Она шла на парламентские выборы в декабре 1999-го под флагом нового курса — антиельцинского. Ельцин и вся его политика стали главной мишенью. И хотя с каждым новым публичным заявлением Путина количество губернаторов в партии уменьшалось, она по-прежнему представляла собой силу.
Вместе с коммунистами партия «Отечество» имела шансы создать, наконец, абсолютное парламентское большинство и захватить власть в стране совершенно легитимно, в канун президентских выборов.
Администрация Ельцина активно включилась в создание еще одной новой партии под названием «Единство». Ее рейтинг мгновенно взлетел, как только премьер-министр выразил ей свою поддержку.
«Единство» (кстати, вместе с СПС, партией демократов, список которой возглавил Сергей Кириенко) заняло в парламенте достаточное количество голосов, чтобы «Отечество» в союзе с коммунистами не набрало желаемого большинства. Это была важная победа. Более того, через полтора года после выборов «Единство» и «Отечество» объявили о своем слиянии. Так появилась «Единая Россия».
Руководителем предвыборного штаба Владимира Путина стал молодой юрист из Петербурга Дмитрий Медведев. Мало кто тогда знал, какую роль в истории России сыграет этот скромный, интеллигентный молодой человек, казавшийся в тот момент фигурой совершенно не публичной. Но настал срок — и о Медведеве узнал весь мир.
Ельцин внимательно следил за исходом выборов. На его глазах происходило то, что еще несколько месяцев назад казалось нереальным: президентская партия побеждала, Лужков, Примаков, коммунисты оказывались в роли проигравших. Это были радостные для него минуты.
Но вслед за триумфом наступили дни тяжелых сомнений.
Ельцин не хотел уходить раньше срока. Выборы 2000 года виделись ему такими: в положенный срок он уходит, передает свои полномочия новому избранному президенту, всё точно по закону, по конституции. По плану.
Но политическая ситуация диктовала иное. Путин находился на вершине успеха. А что дальше? Какие сюрпризы готовит война в Чечне? Что будет в новом парламенте? Какие еще крутые повороты готовит российская история в ближайшие месяцы? Не будет ли он, действующий президент, мешать президенту новому? А в том, что Путин им станет, Ельцин теперь был убежден.
Несколько дней Ельцин не принимал своих советников, мучительно размышлял.
План досрочных выборов, как один из многочисленных сценариев его ухода, у Ельцина наверняка существовал давно (хотя и держался в строжайшем секрете), но он не хотел о нем думать. Политический, сиюминутный смысл был ему ясен, но исторически… Исторически это, на его взгляд, было неправильно.
Все это — новая ситуация, парламентские выборы, появление Путина — совпадало с круглой, наикруглейшей датой в современной истории. С миллениумом, встречей 2000 года.
Ельцин был человеком эффектных, сильных жестов — всегда, всю жизнь.
Новая эпоха для России наступит с боем курантов.
…Это было бы действительно красиво.
Он считал, что о его решении не должен знать никто. Ни слова не сказал Наине Иосифовне. Строго предупредил: если произойдет малейшая утечка — всё будет отменено.
В своей книге он неохотно называет тех, кто был в курсе его новогоднего прощания с нацией: Путин, Волошин, Юмашев, дочь Таня.
На этом список заканчивается.