Элегия забытых богов
Шрифт:
Но взгляд. Взгляд, полный боли и безнадёжности. Он понял, что его здесь бросят, и не собирался просить помощи. Шондик уже давно бы верещал. А этот гордый. Всё же, не зря говорят, что господа совсем другие. И что его гордость? Помогла?
Олетта резко развернулась на пятках и скрылась за деревьями. В лесу быстро темнело. Если сам не помрёт, дикое зверьё своё дело знает, даже мелкое безбоязненно нападёт на беззащитного. Летта припустила что есть мочи, как будто не она совсем недавно поранила колени и осталась почти без сил.
***
Окна
Спать. Можно спокойно пойти спать, в бельевой уже точно к этому времени никого нет, чего там работницам в потёмках делать.
Олетта постояла у двери во владения прачек, успела порадоваться, что там тихо, и развернулась. Подошла к разряженному лакею, замершему у входа в коридор, ведущий в господскую часть замка, и буркнула:
– Скажи господам, что их младший сын в лесу. Ранен.
Всё, можно спокойно уходить и ложиться спать, её совесть чиста.
Олетта даже не успела дойти до бельевой, как её нагнал один из стражников и куда-то потащил. В другой раз она обязательно бы рассмотрела богатое убранство коридоров, которыми её вели. Да тут даже зеркала есть! Вот бы остановиться да заглянуть хотя бы в одно. Куда там, совсем не для того, чтобы любоваться в зеркалах, тащили дворовую девчонку в господские комнаты. Вот знала же, что нужно молчать, а теперь ничего хорошего и ждать не стоит.
– Где он? – тэйн граф лично удостоил Олетту высокой чести. – Где мой сын?!
Как же в туалет захотелось. Вспомнился дурачок Ловс. Может, сделать лужу? Здесь и сейчас верилось, что от страха это можно очень даже запросто. Даже язык шевелиться отказывается. Стражник толкнул пойманную жертву в шею, отчего девочка пролетела вперёд и упала на четвереньки. Слегка подсохшие ранки на ладонях опять принялись кровоточить, пачкая богатый хозяйский ковёр. Теперь точно пришибут.
Его светлость подскочил к Олетте, склонился, протянул руку. Какие же у него кулачищи. Здесь сжимайся, не сжимайся, ничего не поможет. И без магии убьёт. Не ударил.
– Где мой сын? Говори!
– В-в-в л-лесу, – это всё, что удалось выдавить.
– Сильно ранен?
– Н-не знаю.
– Вели приготовить коня, – это тэйн граф приказал уже стражнику. – Покажешь дорогу, – а это, можно не сомневаться, было сказано Олетте.
Да чтобы она хоть ещё раз связалась с господами! Нет, если выживет, то на господские территории ни ногой. Ни на плац, ни даже в парк. Спрячется на кухне и днями и ночами там будет пропадать, лучше уж Тощая Ингра, чем господа.
Брезгливо поморщившись, его светлость схватил Олетту за ворот и потащил к выходу. Здоровенный вороной жеребец уже стоял под седлом. Граф Доррей легко забросил девочку на круп и заскочил сам, тут же направив коня к выходу из замка, за ними направилась кавалькада помощников, освещая путь факелами и магическими фонарями. Как по мнению Летты, эти факела да фонари только усиливали тьму вокруг. И зачем они вообще нужны, графский конь намного обогнал всех.
– Говори, куда идти! – отрывисто приказал его светлость, когда они достигли леса.
– Так темно же, я ничего не вижу, – жалобно пролепетала Олетта.
Граф Доррей громко щёлкнул пальцем перед самым её носом, отчего в глазах совсем потемнело и пошли разноцветные круги. Пытался убить? Вроде бы нет, зрение понемногу прояснилось. Стали видны ближайшие деревья. Да так чётко, даже листья на них различаются, как днём. Только всё не цветное, а чёрное и серое.
– Туда! – проводница уверенно указала направление.
Коней пришлось оставить на попечение догнавших спутников, всё же, ночной лес – не то место, по которому разумно передвигаться верхом, или сам во тьме споткнётся, или всадников веткой собьёт.
Как же Олетта устала. Казалось, этот день начался чуть ли не век назад, а граф ухватил её за руку и тянет вперёд.
Когда Ферреса нашли, он не подавал признаков жизни. Олетту сильным толчком отшвырнули в сторону.
– Фер, сынок! Лекаря!
Подоспевшие следом спутники засуетились. От них отделился один, больше похожий на могучего воина, нежели на лекаря, и склонился над неподвижным телом.
– Без сознания. Похоже, сломана нога и рёбра.
Он ещё что-то говорил, но Олетта уже не слушала. Без сознания, значит жив. Значит, на ней греха чужой смерти нет. Можно тихо исчезнуть, пока все заняты раненым.
Упасть бы, где стояла, и не вставать на ноги неделю, а то и больше. Но рядом с господами этого делать точно не стоит, и поспать всё равно не дадут, а потом ещё догадаются именно её виноватой назначить. Придётся возвращаться домой. Всё же, замок и её дом, другого нет.
От бега и волнений опять захотелось есть, но кто ж её накормит среди ночи-то. Можно, конечно, прокрасться на кухню и что-нибудь взять самой, Раньше Летта это проделывала не единожды, но нет, хватит на сегодня испытаний. Ей не привыкать засыпать голодной. Спать, а то по нынешнему заполошному времени работницы в бельевую могут и с рассветом заявиться.
Глава 2
Да что же такое делается-то?! Может, раньше её и будили криками, чтобы выгнать из короба с бельём, но за ворот давно уже не вытаскивали.
– Чего надо? – хмуро спросила Олетта у стражника, так грубо разбудившего её ни свет, ни заря. Она его даже знала, веселился в казарме вместе со всеми, когда обучали девчонку премудростям карточных игр и жизни.
Сегодня он был скорее зол, чем весел, отвесил подзатыльник, подхватил слабо трепыхавшуюся добычу подмышку и куда-то потащил. Что-то не сработала ранее безотказная теория прерывания неприятностей. Ведь поспала же, почему они не заканчиваются? Наверное, потому что мало поспала.