Электромагнитная индукция
Шрифт:
Говорить о себе, что я старый пенсионер, случайно попавший в тело этой девочки, это прямой путь в психиатрическую лечебницу и не важно кто тебя туда отправит, родители или врачи. Поэтому даже мыслей не было в таком сумасшедшем признании.
Но выяснить, что случилось с моим старым телом надо обязательно, ведь я прожил в нем считай шестьдесят пять лет, а это не мужик чихнул. Самое главное вся память и навыки старого тела остались со мной, надо думать остались, вот только физически надо немного подтянутся, а то чувствую рыхлость и слабость то, что мне досталось.
Пробовал в голове услышать отголоски прежней Леночки, но натыкался на глухую стену. Похоже разум покинул ее голову, хотя был ли он
Так все вроде разложил по полочкам и все предусмотрел, хотя в нашей жизни разве можно все предусмотреть? С этой мыслью снова провалился, слава богу в этот раз только в глубокий, здоровый сон. На утро не успел открыть глаза, как меня разбудила целая делегация в белых халатах, даже позавтракать не дали. Какое есть?
Когда над твоей душой стоят столько врачей и всем интересно. Феномен им видите ли подавай. Феномен это конечно моя бедная тушка. Вчерашний врач наконец-то получил мою вожделенную больничную карточку и когда увидел ее впал в полный ступор. Там черным по-белому было написано Скворцова Елена Андреевна, пятнадцати лет от роду, даун от рождения и до получения ударом электрическим током вела себя как овощ и вообще не могла говорить.
Эта новость быстро разнеслась по местной больничке и поэтому на утро в моей палате собрался целый врачебный консилиум с главным врачом во главе. Сначала я даже перепугался, увидев сколько людей в белых халатах заходят ко мне. Но по мере их разговоров успокоился, они пришли все из любопытства. На утренней врачебной летучке в кабинете у главврача, выступил врач, который меня проверял на предмет выздоровления и психологической реакции. Вот он-то и рассказал всем сидящим врачам о необыкновенном феномене. Девушка, даун от рождения, после удара электрическим током пришла в сознание и заговорила нормальным осмысленным языком. Вот поэтому в мою палату набились все любопытные, как сельди в бочке.
А, я к тому времени успокоился и гнул только одну линию поведения, да могу говорить, но ничего не знаю и ничего не помню. Так, что в большинстве своем многие ушли разочарованными. Фиг вам! Нашли, понимаешь цирк. Я им не говорящая обезьянка, которая за банан встает на задние лапки и показывает разные фокусы.
Мне сейчас проблемы, вставшие передо мной, выше крыше, а им подавай *хлеба и зрелищ*. Ей богу, как дети малые! Это я по-стариковски ворчу, потому что поесть спокойно не дали, устроили тут смотрины! Поел уже холодную кашу, когда все ушли. А после делегации врачей пришла моя соседка Александра. Ээ! Извиняюсь, моя как-бы мама! И принесла разных вкусняшек, я был в смущении и даже не знал как себя вести.
– Здравствуй мама!
– эти слова я буквально выдавил из себя - спасибо за еду.
А, она по-своему поняла мои трудности и лишь с огромной любовью смотрела, как я давлюсь едой под ее взглядами. Мне было до того неудобно, что казалось я украл чужую жизнь и меня вот-вот разоблачат, хотя за свои прошедшие шестьдесят пять лет уже насмотрелся всякого и меня давно перестали смущать некоторые вещи. А, здесь поди ж ты, вроде и не по моей вине занял тело ее дочери, а все-таки чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому смущался и ел через силу, лишь бы только не обидеть эту добрую женщину. Потом сам себя отдернул и подумал, пора перестать дергаться и если тебе жизнь дала еще один шанс, надо воспользоваться ей по полной. Александра заметила эти внезапные перемены в дочери и спросила
– Как тебе доченька моя готовка? Вкусно?
– вдруг внезапно у нее покатились из глаз слезы - я так рада, что ты заговорила, даже не знаю кого благодарить. Надо нам с тобой сходит
– Спасибо мама, все очень вкусно - в этот раз даже не пришлось пересиливать себя, после принятого решения не было никакого зажима в речи, слова лились из меня без всяких запинок - конечно сходим, как скажешь мама. Мама, не скажешь как там наш сосед электрик. Кажется дядя Ваня?
– мне было интересно узнать о нем, вернее о моем бывшем теле в первую очередь.
– Ты даже помнишь, как звали нашего соседа?
– опять прослезилась и удивилась моя мама - а мне всегда казалось, что ты никого не можешь узнать и тем более отличить. А нет с нами больше нашего соседа, добрейшего Ивана Александровича, вчера его только схоронили. Наш папа все похороны взял на себя. Один жил наш сосед, никто не пришел на его поминки.
Так получается я уже трое суток лежу здесь без сознания и надеяться вернутся в собственное тело мне уже не светит. Одинокая слезинка потекла по моей щеке. Жил, жил и вдруг внезапно умер и даже Ольга с Алинкой не в курсе о моей кончине. С дочкой я всегда поддерживал связь и помогал ей во всем, то деньгами, то еще чем-либо. К тому времени она уже давно вышла замуж и у нее самой были двое взрослых детей, мальчик и девочка, мои внук и внучка.
– Ну, что ты, что ты - мама мои слезы приняла близко к сердцу - не плачь доченька. Мне тоже жалко нашего добрейшего соседа. Но ничего не поделаешь, врачи говорят несчастный случай, старенький он, сердце не выдержало.
– Мам, забери меня отсюда побыстрей - сделал я жалостливую мордочку - я не хочу больше здесь находится.
– Но Лена, врачи сказали, что ты должна пройти полное обследование - заколебалась моя мама - и они сказали, что ты редчайший и уникальный случай в их врачебной практике, такого феномена они еще никогда не видели и должны углубленно изучить его.
– И сколько времени им понадобиться на углубленное изучение феномена?
– в словах мамы я слышал главврача нашей больницы, она говорила его интонациями и его словами.
– ?!??!
– У моей мамы от моих словосочетаний случился самый натуральный, как говорят в современном мире, когнитивный диссонанс.
– Я такие слова слышала у Василия Семеновича, главного врача - быстро, скороговоркой произнес я испуганно, надо прекращать такие сложные речевые обороты, вон как моя мама зависла, все время забываюсь, что это тельце только очнулось и не могло оперировать такими сложными понятиями. Но мне по-любому надо вырваться, хоть на день из этой больничной тюрьмы. Надо кое-что сделать и я опять, сделав жалостливую рожицу, заканючил - мам, мне здесь очень плохо, если еще на чуть-чуть останусь, то опять наверное сойду с ума. Забери меня хотя бы на неделю домой, мне надо отдохнуть и прийти в себя, а потом положишь меня на обследование, хоть на неделю, хоть на месяц.
– Хорошо я сейчас позвоню папе, он привезет твою одежду - наконец-то согласилась моя мама. Мои последние слова, что я опять могу впасть в такое же состояние комы, наверное решило дело и она с твердым намерением немедленно забрать меня пошла в кабинет к главврачу.
Сначала тот ни в какую не соглашался отпустить меня, все упирал на мое нездоровье после перенесенного шока и говорил нужны исследования моего организма. Но, когда приехал мой папа с моей одеждой и мама объяснила ему, что может произойти с Леночкой, то они вдвоем насели на Василия Семеновича и пришли к общему компромиссу только тогда, когда мои родители пообещали самолично привезти свою дочь через неделю, полторы на полное обследование и именно в их больницу. Когда они вдвоем заявились ко мне в палату и сказали *собирайся*, я вздохнул с великим облегчением, а то уже придумывал план, как свалить отсюда на пару дней.