Элемент крови
Шрифт:
Глава четырнадцатая
Дорога в кабаре
(22 часа 14 минут)
…– У-у-у…Мать вашу через семь гробов… в мертвый глаз, да за ногу и об угол!
Это было уже двадцать седьмое выражение Малинина с тех пор как они уехали из ресторана, и надо отдать должное его профессионализму – он не повторялся. Крепко держась за обитый железом руль, унтер-офицер ругался как заведенный, выдавая столь удачные словосочетания, что от них завяли бы уши и у портового грузчика. Больше всего его ранимую душу травмировало то, что на столе осталась недопитая кружка с ледяным пивом. Хуже, наверное, он себя
Калашников молчал, хотя пива ему тоже было жалко. Не слишком ли много событий для одного заурядного рабочего дня? Хорошая новость пока что была одна. Стало ясно, что убийство Гитлера – вовсе не месть фанатика-одиночки, как он предполагал изначально: погибшей в кабаре женщине некому было мстить. А если уж и было, то явно не такими изощренными методами.
Плохими новостями представлялось все остальное: не успев начаться, расследование на глазах рассыпалось в прах. Гадать дальше было нечего, они имеют дело с классическим серийным убийцей. Каким образом он появился в городе, кто будет следующей жертвой, почему дистиллированная вода сжигает людей, словно напалм… Обо всем этом он и понятия не имел.
Нарушая профессиональную этику, Калашников мысленно признался себе, что на Земле думал о возможностях Шефа намного лучше. Там всем казалось, что Шеф всесилен, что он может проникнуть в мозг любого человека и заставить его выполнять свою волю. На деле все это оказалось красивыми сказками: слуги Шефа на Земле просто обеспечивали ему достойный пиар. За долгое существование человеческой цивилизации Ад оказался перенаселен так, что здесь стало тесно даже китайцам, – начиная с каменного века в пекло прибыли десятки миллиардов покойников. Это породило то, что город, и без того непомерно раздутый, ежедневно продолжал застраиваться панельными пятисотэтажками.
Алексей мрачно улыбнулся, покрутив головой. Подумать только – когда-то он искренне верил в наивные байки о том, что, дескать, Шеф в свободное время путешествует по Земле, обволакивая людей соблазнами, ведет с каждой отдельной личностью многочасовые беседы, дабы подписать договор о продаже души и затащить ее в Ад… Здесь подобные триллеры кажутся элементарным детским слабоумием.
Безусловно, Шеф продолжает лично посещать особо уважаемых клиентов, как тот же доктор Фауст или философ Кант… Но в остальном он давно уже устроил так, что грешные души идут к нему не поодиночке, а оптовыми партиями. Он главный акционер табачных фабрик, его люди владеют заводами по производству оружия, на его золото в президенты избираются психически неуравновешенные личности. Однако всему есть предел – Гитлер, Сталин и Пол Пот не были у Шефа в фаворе, ибо существенно перестарались, начав гнать в город души таким конвейером, что весь персонал Ада, включая пограничный контроль и таможню, перешел на авральное круглосуточное дежурство. Таким образом, влезть в мысли миллиардов обитателей города и узнать, откуда в их среде возник убийца, для Шефа физически не представляется возможным – особенно если учесть, что ежедневно в Ад прибывают все новые и новые оптовые партии граждан.
Ладно, он опять увлекся ненужной философией… Короче, что мы имеем на данный момент? А ничего. Убиты уже двое, и вероятно, киллер на этом не остановится. Скоро появится и третий труп, это как пить дать, а там и четвертый не за горами. Пресса, конечно, будет рада стараться в освещении событий, что явно подмочит веру городского населения во всемогущество Шефа. Вывод – надо шевелить мозгами как можно быстрее: теперь он не может себе позволить миндальничать с возможными носителями нужной информации.
Как только он разберется с обстоятельствами убийства женщины, то немедленно поедет в каменоломню к Сталину и любым способом вытащит из старого осла информацию. Если бы он знал, что за первым последует второе убийство, постарался бы сделать это сразу же. Что-то этому дедку в золотых погонах наверняка известно, но он не хочет говорить – возможно, по причине неясного испуга. Связан ли он с убийцей? Исключено. Иначе не впал бы в такое лягушачье оцепенение, услышав, что какой-то доброхот сжег его старого врага.
Дикий скрежет тормозов вывел его из задумчивости – по счастливой случайности, «БМВ» чудом избежал столкновения с желтым такси, беззастенчиво едущим по встречной полосе. Две машины разом заглохли и остановились рядом, частично перегородив движение.
– Урод, куда ты смотришь! – брызгая слюной, орал из окна Малинин. – Слепой, что ли?!
За рулем такси восседал седой негр в черных очках. Как ни в чем не бывало он осклабился белозубой улыбкой.
– Коньечно сльепой, мать твою так, – заученно, но весьма твердо произнес он. – Зрьячьих в таксисты здесь фоопше не берьют, сакнись и проесжай пыстрее, чмо кослиное!
Судя по акценту, негр был из новеньких – видимо, только недавно начал учить русский язык. Малинин с матюгами сунулся вниз за монтировкой. Калашников захохотал.
– Серега, да оставь ты его в покое! Понимаю, что бесит здешнее движение, но мужик-то не виноват. Таковы правила, чего ты к ним за столько лет не привыкнешь?
Малинин крутанул руль. Негр, продолжая скалиться, вежливо поклонился в сторону калашниковского голоса, нащупывая ключ зажигания. Алексей мельком бросил взгляд на лицензию, прикрепленную над лобовым стеклом, где было выведено старославянскими буквами: «Рэй Чарльз». Вот интересно, чем этот африканец занимался на Земле…
БМВ вылетел на шоссе – учитывая дикое количество машин в городе, не помогали даже развязки, опутывавшие его гигантской сетью. Строгие правила Ада разрешали иметь лишь один автомобиль на миллион жителей и призывали пользоваться общественным транспортом. Однако наличие в частной собственности миллиардов велосипедов, мотороллеров и самокатов отнюдь не улучшало ситуацию на дорогах.
Мигая красными огнями, из вечернего сумрака медленно выплыло здание кабаре.
Глава пятнадцатая
Снова темная комната
(22 часа 17 минут)
Волнения оказались напрасными: исполнитель и на этот раз не подкачал. Курьер, судя по всему, тоже. Человек в черном сладострастно потер руки и, вздрагивая от удовольствия, взял со стола список, всматриваясь в почерк с завитушками. Нажимая на грифель карандаша, он тщательно зачеркнул вторую фамилию и отвел бумагу от глаз на расстояние вытянутой руки, любуясь содеянным. Осталось еще пять кандидатур – и ОНО сбудется.