Элемента.L
Шрифт:
– Тебе может водички принести, - сочувственно спросил Дэн, - да пару таблеток аспирина?
– Спасибо, дорогая, но не сейчас!
– как всегда издеваясь над его заботливостью, ответил Арсений, - но если ты сожрешь сейчас еще одно пирожное, то растолстеешь, и я с тобой разведусь.
Дэн поспешно стал стирать рукой с лица крем, потом кое-как вытер грязные руки о салфетку, уже стоя допил свой чай, явно демонстрируя, что всеми силами готов избежать развода. И, когда Арсений уже встал, Дэн еще попытался убрать со стола грязную посуду.
Пока друзья "завтракали", в комнате у Арсения уже навели идеальный порядок. Постель была застрелена, вещи Дэна, брошенные им на стул, повешены в шкаф, на прикроватной тумбочке появился графин с водой и банка с аспирином. Более того, комнату проветрили и, судя по приятному запаху чистоты и свежести, протерли пыль и помыли полы. Не обратив на эти метаморфозы ни малейшего внимания, Арсений рухнул прямо на заправленную кровать. Дэн аккуратно присел в кресло у окна. Немного повоевав с подушками, нещадно подминая их под себя, чтобы принять удобную позу, Арсений, наконец, угомонился и снова прикрыл было глаза.
– Сень, не было никакой нужды зазывать меня к себе в такую рань, - начал Дэн, - Я же не знал, что у тебя была тяжелая ночь, просто позвонил договориться о встрече.
– Ну, так мы уже встретились!
– он приоткрыл один глаз.
– Давай ты отдохнешь, а я зайду позднее, у меня еще есть сегодня одно дело, - предложил Дэн.
– Давай лучше я кое-что расскажу тебе, а потом отдохну, - сказал Семен, открывая второй глаз, и сразу продолжил, не давая Дэну возможности возразить.
– Пьянка, скажу тебе вчера выдалась действительно знатная, - и он болезненно поморщился, - И, главное, серьезные люди вроде бы собрались у отца, а пьют, как грузчики, все без разбора. Короче, просто, видимо, намешал всего, не думал, что будет сегодня так тяжко.
– Да еще и не выспался, - подсказал ему доктор Дэн.
– Ну, не без этого!
– он согласно кивнул, - Да хрен с ним, не подохну! Не обо мне речь!
Он сел повыше, снова переложив подушку, и продолжил:
– В-общем, я вчера услышал одну историю. Тебе точно понравится!
Заинтригованный Дэн наклонился к товарищу, опершись локтями о колени.
– Короче, говорят, что есть один врач-психиатр, немного помешанный на всем русском. Поэты, писатели, художники, история Руси - все это очень его интересует.
– Образованный, в общем, чувак!
– сделал вывод Дэн.
– Типа того!
– поддержал его друг, и продолжил, - Те товарищи, с которыми мы вчера пили, вроде общались с ним исключительно на тему искусства, а если быть точнее, то толи продавали ему, толи приобретали у него что-то из произведений русских живописцев. Они при мне не распространялись. Но рассказали, что в кабинете у него в рамке висит стихотворение Некрасова. Щаз!
Дэн понял, что Арсений сейчас позвал на помощь Лулу.
– Слушай!
– и он начал читать:
Все рожь кругом, как степь живая,
Ни замков, ни морей, ни гор...
Спасибо, сторона родная,
За твой врачующий простор!
Дэн тоже обратился к Лулу.
– Ага, вижу, называется "Тишина", - ответил он.
– Не вижу, а слышу, брат! Я вообще-то тебе читаю вслух!
– возмутился Арсений.
– Так давай я тебе тоже почитаю, - и он продолжил:
За дальним Средиземным морем,
Под небом ярче твоего,
Искал я примиренья с горем,
И не нашел я ничего!
– Ты не понял, Дэни! Дело не в стихотворении, а в том, что этот доктор сделал это стихотворение девизом своей жизни, вернее своей работы, - пояснял ему Арсений, - и угадай, какая картина висит у него на стене рядом с этим четверостишием?
– Только не говори мне, что Шишкинская Рожь, - возразил Дэн.
– Именно она!
– Некрасов умер за год до того, как Шишкин написал эту рожь, - снова возразил Дэн.
– Слушай, отключи ты эту Лулу, ее энциклопедия напрочь блокирует твою способность думать, - возмутился Арсений.
– Тебя хрен поймешь! То включи Лулу, то отключи Лулу, - обиделся Даниэль.
– Отключи Лулу и включи мозги, - спокойно сказал Арсений, - Неважно где, когда и кто написал эту картину и это стихотворение. Важно, что оба этих произведения висят у психиатра в кабинете. Стихотворение он использует как девиз своей работы, а картину как инструмент. Ей он как раз и врачует своих пациентов.
Дэн не верил своим ушам.
– Ты хочешь сказать, что этот доктор лечил мою бабку? Офигеть!
– Я же говорил, что тебе понравится!
– улыбнулся Арсений, глядя на шокированного друга.
Он потянулся к тумбочке, снял с графина крышку. В перевернутом виде она очень удачно превращалась в стакан. Сеня налил в этот крышко-стакан воды, вытряхнул на ладонь две таблетки аспирина, закинул их в рот и запил.
– Спать я уже не хочу, но как же болит башка!
– пояснил он свои действия.
– А где живет этот чудо-доктор?
– поинтересовался Дэн.
– Так у нас в Эмске и живет, - ожидаемо ответил товарищ.
– А конкретней?
– не унимался Дэн.
– А конкретней не скажу! Но, знаешь, у нас не такой уж и большой город, чтобы не найти в нем чудаковатого практикующего психиатра, - возмутился Семен.
– Да, ты как всегда прав!
– улыбнулся ему Дэн, - Нет, ну надо же! Никогда бы не подумал!
– все еще переваривал он вслух полученную информацию.
– Я не понял! Где поклоны в пояс? Целование ног? Где благодарность, сукин ты сын?
– возмущался Арсений, - Я чуть печень не потерял, добывая тебе эту инфу, и невнятное "ну надо же" и "никогда бы не подумал" - это все, что я заслужил?