Елена Прекрасная
Шрифт:
ХХХ
Но к кому обратиться за помощью, если Крто не на моей стороне? И поняла, что вся надежда на Брегена. Если мне удастся связаться с ним, он поможет мне бежать с Эгеиды. Ведь он - человек! Я стала искать встречи. Какой-то местный праздник (я до сих пор в них путаюсь, ибо праздников множество, и все они скучные) проходил на Северном Архипелаге, и я уговорила Крто послать Брегену приглашение. Тайком от Крто умудрилась приписать строчку: "Мне нужна ваша помощь. Речь о жизни и смерти". Я хотела написать, кто я, но потом передумала. Побоялась. Думала - и так он должен явиться. Но Бреген не пришел. Видимо, жизнь и смерть архонта и его женщины -
Потом на Северный архипелаг прибыл Слокс. И уж на его приглашение Бреген, разумеется, откликнулся. Глава филиала был мил, очарователен, доброжелателен. Само обаяние... Я, рискуя каждую секунду быть раскрытой, пробралась к нему и шепнула:
– Я - человек...
Он не услышал. Он говорил в эту минуту с кем-то из высокопоставленных эгейцев. А вокруг сновали работники компании "Гибрид" - и все они были люди. Но на меня никто не обращал внимания. Может, поговорить с кем-нибудь из них? Нет, нельзя. Защитить меня сможет только Бреген.
– Я - человек...
– повторила, когда мы остались с ним на мгновение наедине. Неужели мне повезло? Он смотрел мимо меня и мило улыбался.
– Я - человек...
Бреген кивнул и отошел. Пропустил мои слова мимо ушей? Или не понял? Или просто не желал слышать? Решил - нелепая шуточка. Разве мог он допустить, что этот парик, перчатки, хвост и кресло - часть маскарада и, под маской есть что-то настоящее... Я вдруг усомнилась. А что если... да, что если я уже не имею право называться человеком? Что если по статусу я существо Эгеиды? Ведь я - женщина Крто...
– Я человек, - прошептала, теряя всякую надежду.
Но нельзя же было кричать об этом в присутствии Слокса. Он тут же уничтожит и меня, и Крто. А Бреген не слышал. Его окружили милые девицы. Одна красивее дугой. Люди. Настоящие. А я с этим клоунским хвостом, похожая на русалку из дешевого представления по телеголографу... Как я могла тягаться с ними?! Как намекнуть ему, что я знаю тайну "Елены Прекрасной"?
После этого я еще несколько раз видела Брегена. Но его всякий раз окружали эгейцы и люди. Слишком много ушей. Слишком много внимательных глаз. Пыталась с ним заговорить. Но он меня не слышал. Не в прямом смысле конечно. Я была уверена, что даже среди людей Брегена есть кто-то, работающий на Слокса. Бреген вежливо улыбался, вежливо кивал мне, даже кидал несколько ничего не значащих фраз. Но зачем мне его милые улыбки? Я ждала спасения... Он был всемогущим, а не сделал ничего.
Я представляла, как на этой планете появился Бреген. Увидел это море, зеленые архипелаги. Белые птицы и белая пена на гребнях волн. Белые кучевые облака, ровными стадами плывущие к горизонту. О чем в первую очередь он должен был подумать? Что попал в рай. А что он сделал? Отравил шельф. Были миллионы различных животных, а осталось триста тысяч видов. Только и всего.
А потом появился Корман...
...
В этот момент внутри инфоголографа что-то захрипело, изображение пропало и больше не появлялся. Однако голос звучал.
Итак, Корман. Этот был полной противоположностью Брегена. Он казался милым, доступным. Заговорить с ним ничего не стоило. И мне казалось, он
Почти месяц Корман вел раскопки на старом шельфе около острова Волка, а я изнывала, ожидая. Считала каждую минуту, не могла усидеть на месте, стала раздражительной, взрывалась по малейшему поводу, намеренно с каким-то наслаждением говорила Крто гадости. Он что-то заподозрил. Однако мысли его пошли, видимо, по иному сценарию. Он стал подозревать, что я влюбилась в Кормана. И стал ревновать, отчаянно, мелочно, следя за каждым моим шагом. Но мне было плевать. Меня уже понесло. Я хотела вырваться из своего плена. Жить так, как я жила, долее невозможно, ибо это не жизнь, это ад. И за это я была готова заплатить любую цену.
И вот случай представился. Корман вернулся с раскопок вместе со Стато и устроил пирушку в нашей таверне. Крто в тот момент вызвали на другой остров - там нашли полсотни не утилизированных тел. А эгейцы следят за этим строго. Ибо каждое такое тело может стать источником страшнейшей эпидемии.
Корман был щедр, хозяин выносил одну бутылку пива за другой, все стражи захмелели. И вот во время пирушки я все рассказала Корману. Я не пила. Была совершенно трезвой. А он пил, но не пьянел.
– Так я и поверил, милочка. Все твари теперь выдают себя за людей. Даже лягушки с планеты "Грязное болото".
– Я - человек!
– Докажи. Ведь это нетрудно.
– Как?
– Переспи со мной... Уж в постели я точно разберусь, кто ты на самом деле.
Можете презирать меня. Да, можете презирать... Но я согласилась. Девять лет заключения... Я была готова на все...
И мы в нашем доме ... Да, все произошло в доме Крто...
Теперь я уверена, что Корман поверил мне сразу. А все его требования "доказать" - дешевый крючок, на который я, глупая рыбешка, попалась.
– Как ты милочка живешь с этим хвостатым эгейцем?
– спросил Корман "после".
– С этим тюленем?
О боги Эгеиды! О всемогущий Агатодемон! Какое презрение послышалось в его голосе. Как будто я тешила с собакой свою похоть. Я была ни жива, ни мертва. Лепетала что-то...
А противнее всего, что он имел право смеяться над моей глупостью... Но сидя в сытой тюрьме не умнеешь - вот в чем беда. Я была все той же семнадцатилетней девчонкой, упавшей с неба.
– Но ты передашь мой рассказ? Ты сообщишь, что я жива? Ты поможешь? торопилась я спрашивать. Мой голос дрожал.
– Они найдут корабль... Меня спасут...
Он оделся.
– Разумеется, передам твой рассказ. Послушай, и как у них секс... А? Ведь я слышал, эгейцы могут заниматься этим только раз в году. Зато месяц подряд и почти непрерывно. А потом снова жди. Понимаю, ты - голодная. Я тоже голодный. Так что я вынужден был уступить... Но...
– он брезгливо скривил губы.
– Только один раз. Больше не проси.
Мне хотелось бросить в него чем-нибудь тяжелым. Но я сдержалась. Я все еще надеялась... Идиотка!
ХХХ
Голос невидимой Иммы дрожал. И у Платона явилось подозрение, что она специально испортила изображение, чтобы в этот момент рассказа, ее не видели, а только слышали. Они сидели в темноте, ибо старались экономить энергию фонаря и слушали женские признания.