Елена Рерих. Путь к Посвящению

Ковалева Наталья Владимировна

Во-вторых, наступили такие времена, когда самые смелые представители науки стали предпринимать первые попытки заглянуть за границы известного материалистической науке и сопоставить данные научных исследований с основными постулатами религий и духовно-философских учений. Собственно, такие попытки предпринимались уже во времена Е.П. Блаватской. Это касалось идеи существования миров иных измерений, жизни после смерти, феномена ясновидения и других подобных вопросов, всегда интересовавших значительную часть мыслящих людей.

Таким образом, стремление к неизведанному, потустороннему было свойственно в те годы большинству представителей

русской интеллигенции. Это было время широкого распространения спиритизма и оккультных учений. Самым доступным способом изучения «запредельного» были спиритические сеансы, мода на которые пришла в Россию с Запада.

В то время ими интересовались и многие ученые, в том числе химики Менделеев и Бутлеров, нейрофизиолог и психиатр Бехтерев. Конечно, Рерихи, живо интересующиеся различными психодуховными феноменами, не могли абсолютно проигнорировать спиритические опыты, которым отдало дань увлечения большинство их современников. Как писал Беликов в своей книге, «среди русской интеллигенции конца XIX – начала XX в. наблюдалось сильное увлечение оккультизмом и спиритизмом, с чем Н.К. столкнулся очень рано и, судя по письмам к Е.И., имел с нею на эту тему беседы. Не забудем, что Н.К. был уже знаком с произведениями Е.П. Блаватской и часто встречался с авторитетными для него лицами, принадлежность которых к различным оккультным группировкам несомненна» [153] .

Но при этом биограф семьи Рерихов особо подчеркивает, что, даже отдавая дань общим увлечениям своей эпохи, Рерихи никогда не погружались с головой в мир «потустороннего» и не утрачивали объективного, аналитического отношения ко всем необычным феноменам, свидетелями которых они становились.

Николай Константинович впервые принял участие в спиритическом сеансе, когда еще не был женат на Елене Ивановне. Свой опыт он кратко описал невесте в письме, написанном приблизительно 18 октября 1900 года:

«Вчера был со мной курьезный случай. Сочинил я эскиз “Мертвый царь” – когда скифы возят перед похоронами тело царя по городам его. Вечером же был у знакомых и втянули меня в столоверчение, в которое, как я, помнишь, говорил Тебе, вовсе не верю. Можешь представить себе мое изумление, когда стол на мой вопрос “который из моих сюжетов лучший?” выстукивает: “Скифы мертвого человека хоронят”. Никто из присутствующих не мог знать этого сюжета, ибо я сочинил его в тот же день и никому еще не рассказывал. Вот-то чудеса! А все-таки в стол еще не верю, надо еще как-нибудь испытать» [154] .

Возможно, дальнейшие «испытания» в данной области убедили скептически настроенного в те годы художника, что спиритизм – это не просто выдумки и в учении о посмертном бытии сознания есть зерно истины.

Пророчества и знаки

К первым опытам соприкосновения с феноменами Тонкого мира можно отнести и встречи Рерихов с ясновидящими. Такие встречи в жизни Рерихов были довольно редкими, и предсказания будущего, которые давались Рерихам во время этих встреч, видимо, производили на них определенное впечатление, – во всяком случае, Николай Константинович позднее упомянул о них в своих очерках и эссе.

В очерке «Бывшее и будущее» Н.К. Рерих писал о сеансе ясновидения, на котором ему и Елене Ивановне действительно была сообщена достоверная информация о будущих событиях их жизни. «Швейцария. Лето 1906 года. Приехала ясновидящая. Многие хотят побеседовать с нею. “Хотите ли, она прочтет в закрытой книге?” В это время Е.И. приносит с почты

какой-то пакет с книгою из Парижа. Е.И., не раскрывая пакета, называет страницу и строчку, и женщина с закрытыми глазами читает это место, точность которого тут же при всех и проверяется при вскрытии книги. – “Где мы будем жить будущее лето?” – Следует описание каких-то водных путей. При этом добавляется: “Вы едете на пароходе. Кругом вас говорят на каком-то языке, которого я не знаю. Это не французский, не немецкий, не итальянский, – я не знаю этого языка”.

На другой год мы совершенно неожиданно жили в Финляндии.

Затем следовали описания судьбы моих картин в Америке на выставке, устроенной Гринвальдом. Затем, как видно теперь, были описаны потоки крови великой войны и революции, смерть императора, а затем начало учреждений в Америке. При этом была любопытная подчеркнутая подробность, что в новых делах будет очень много исписанных листов бумаги. Разве это указание не характерно, когда припомним всю многочисленную переписку со всеми учреждениями в разных странах» [155] .

Были в жизни Рерихов и еще более загадочные явления, чем предсказания ясновидящими событий будущего. Эти случаи свидетельствовали об участии в их судьбе Высшего духовного Начала. Один из таких случаев описан Николаем Константиновичем в очерке «Вехи» со ссылкой на его «друзей», хотя в действительности, как сообщает П. Беликов, данный случай произошел с самими Рерихами [156] : «Наши друзья переезжали в новый дом. Вещи уже были перевезены. Среди них старинные, испорченные, никогда не заводившиеся часы. Хозяйка нового жилья задумалась, долго ли придется прожить на этом месте. И вдруг никем не заведенные, испорченные часы звонко пробили десять раз. Это было число лет, прожитых в этом доме» [157] .

Сны-предсказания после 1910 года

Однако самым верным и постоянным источником знаний о будущем были даже не предсказания ясновидящих и не таинственные знаки вроде боя сломанных незаведенных часов, а дар ясновидения, или, точнее, даже более значительной духовной способности – чувствознания, которым Елена Ивановна обладала с детства. Как и в годы юности, этот редчайший дар по-прежнему вел ее по жизни, своевременно расставляя основные вехи на пути и предупреждая о возникающих трудностях.

Характерный случай произошел с Рерихами в 1911 году, перед началом первой Балканской войны (1912). В тот год, как сообщает Елена Ивановна в автобиографии, Рерихи проводили лето в Смоленской губернии, в имении княгини М.К. Тенишевой – селе Талашкино. Николай Константинович с помощниками и учениками расписывал в этом селе храм. Елена Ивановна пишет: «В начале августа Н.К. должен был по делам съездить в Петроград. Накануне отъезда он мне сказал: “Мне очень хотелось бы знать, что нам делать с таким количеством купленных бумаг [158] . Постарайся увидеть во сне”. Наутро на вопрос – видела ли я что-либо? – я сказала: “Не видела, но слышала голос, сказавший мне – все бумаги продать”. Н.К. уехал с твердым намерением продать все бумаги. Но по приезде в столицу, когда он сказал о своем намерении знакомым банкирам и друзьям, все определенно восстали против такого решения и сказали ему: “Не продавать нужно, но покупать, все бумаги стремительно идут вверх”. В результате таких настояний и советов Н.К. купил еще бумаг, а через несколько недель произошел инцидент, вызвавший Балканскую войну, и все ценности стремительно полетели вниз» [159] .