Эльф

Волчек Леонид

– Хорошо, па, но ты и Геньчика отчитай, чтобы помнил.

– Обязательно, сын…

Школа Кезона была первой гладиаторской школой, появившейся в Риме. Она была основана его предком и с тех пор передавалась по наследству старшему из сыновей. Кезон, несмотря на свою прижимистость, был заботливым и рачительным хозяином и никогда не экономил на своих бойцах. Гладиаторы, чувствуя его внимание и заботу, относились к Кезону с уважением. Им даже не приходило в голову, что они для Кезона были имуществом, с помощью которого он извлекал для себя пользу и прибыль. Кезон заботился о гладиаторах так же, как хороший продавец заботится о прилавке, а хороший цирюльник о бритве и ножницах. На Арса он смотрел так же, несмотря

на то, что мальчишка достался ему бесплатно, да ещё с указанием дать ему умереть как можно быстрее. Невзирая на дерзость и женственность не знавшего бритвы лица, этот молодой галл понравился Кезону. Он видел в нём потенциал, и ему совсем не хотелось с ним расставаться, не получив от него максимальной выгоды.

Ближе к вечеру Кезон позвал к себе Кастула:

– Постарайся не калечить мальчишку. Накажи его за дерзость, отшлёпай плашмя мечом, а поиграв с ним какое-то время, выруби ударом по голове. Я договорюсь со своими друзьями, чтобы они первыми подняли большой палец вверх, а там, хвала Юпитеру, и остальные зрители сделают так же. Жалко мальца, хоть он и глупый хвастун.

– Буду бить плашмя, но учти, Кезон, что я уважаю своих зрителей и даже в этом случае устрою для них настоящий бой, бой без подвоха. Не обессудь, если я сломаю ему ногу или руку. А может и то, и другое, – про себя Кастул давно решил спуску новичку не давать и как следует наказать его за необдуманное высказывание. – Убить не убью, но проучу хорошенько.

– Ладно, ладно. Главное, чтобы был жив и за месяц выздоровел, – Кастул похлопал любимца по плечу, – можешь идти готовиться к завтрашнему поединку.

Рим впечатлил Арса именно сегодня, когда он шёл по нему в толпе гладиаторов к Арене. Все предыдущие дни были смазаны в его памяти, к тому же, узкие улицы с низкими невзрачными домами, виденные им по дороге из барака и тюрьмы в гладиаторскую школу, никого не смогли бы впечатлить. Сегодня вид двухэтажных домов и вилл, а также огромное количество памятников, стел и обелисков, поражали Арса, заставляя постоянно крутить головой.

Рим того времени в основном был одноэтажным, по грязным, без названий, улицам которого постоянно сновал народ, лишь застройки городского центра изобиловали двухэтажными зданиями. Двигаясь по величественному городу в толпе гладиаторов, Арс обратил внимание на то, что вельможи перемещались по улицам, восседая на носилках, несомых рабами. Этот факт также поразил его. Для себя Арс решил, что такой способ передвижения говорит не столько о благополучии этих людей, сколько об уверенности, что им не придётся брать в руки оружие, чтобы защищать себя. Они как будто знали, что на них никто не нападёт, словно сам город способен оградить горожан от агрессивных врагов, и потому те могли позволить себе быть изнеженными и слабыми.

Арс осматривал город, не переставая удивляться и восхищаться им. Иногда он высказывал вслух свой восторг, вызывая улыбки спутников. Многие из них, глядя на восторженного юношу, невольно вспоминали себя в его возрасте. В это время по соседней улице на плечах четырёх рабов плыли над мостовой носилки, с восседавшим на них Геном. Ген, с задумчивым видом сидя на мягкой подушке, направлялся в начальную школу.

Деревянная Арена, находившаяся недалеко от Форума, так же, как и школа Кастула, была первой в Риме. Каменные арены и Колизей будут построены в Риме значительно позже, а сейчас Арс с интересом рассматривал самое большое сооружение, виденное им в своей жизни. Арена использовалась для представлений каждый день. В будние дни на ней проходили кулачные бои, чередовавшиеся с выступлениями канатоходцев. Такого рода развлечения были очень популярными среди простого люда, а по праздникам, которых было в каждом месяце года от шести до двенадцати дней, проходили бои гладиаторов, неизменно собиравшие аншлаги. Только в июле был всего один праздник – Нептуналий. Но сейчас стояла весна – пора, насыщенная праздниками, и сегодня был двадцатый день мая – праздник Кастора и Поллукса, восьмой из одиннадцати праздников этого месяца.

Через деревянную решётку, что закрывала большое окно в помещении под трибунами, Арс наблюдал за боями гладиаторов.

За его спиной, лениво переговариваясь, разминались те, кому ещё предстояло сразиться на радость римской публике. Казоир объяснил Арсу, что они с Кастулом выступают в пятом последнем поединке. Одежда галльского воина, выданная Арсу помощником Кезона, была слегка коротковата, но Арс даже не обратил внимания на такую мелочь. Он смотрел на арену и силился представить те ощущения, которые он испытает, выходя на неё под крики зрителей. В руках Арс держал видавший виды учебный дубовый меч. Перед этим, ещё находясь в гладиаторской школе, он за несколько минут наточил его до максимальной остроты железным скребком, выпрошенным у Казоира.

Наконец, после оглашения заслуг Кастула, эридатор выкрикнул имя второго бойца:

– Эльфо-о-о!

– Тебя, – Казоир легонько ткнул Арса в бок своим увесистым кулаком. – Удачи, и постарайся выжить.

Арс, ничего не ответив, направился к выходу на арену. После полумрака, в котором он только что находился, яркое солнце ослепило его. Он шёл за Кастулом. Кастул уверенно шагал к центру арены, ведь глаза его от солнечных лучей защищал шлем. Он сверкал доспехами легионера, но этот блеск был для Арса не в диковинку и нисколько ему не мешал, настолько он привык к нему в боях с римскими войсками под Алезией. Вдвоём они ступили на середину арены, где Кастул вскинул обе руки в приветственном жесте. В одной руке он держал гладиус майнц – короткий римский меч, на другую был надет большой прямоугольный щит.

– Кастул! Кастул! – скандировали трибуны, приветствуя своего фаворита. Арс стоял и смотрел. Глаза его уже адаптировались к солнечному свету, и он с интересом рассматривал многоликую пёструю публику.

– Подними руки, Оилилл! – крикнул ему из-под трибун Казоир, даже не надеясь, что в таком шуме Арс его услышит. Молодой галл казался ему растерянным, и Казоир считал, что такое состояние может сыграть Арсу плохую услугу, но юный галл его услышал и поднял обе руки вверх.

– У-у-у-у-у-у-у! – разочарованно взвыли трибуны, рассмотрев деревянный меч в руке молодого варвара. Последний бой, глядя на который они собирались испытать самые яркие эмоции от сегодняшних поединков благодаря участию в нём Кастула, мог оказаться самым скучным.

Кастул направился к краю арены, а Арс, опустив руки вдоль тела, безучастно смотрел ему вслед. Когда до края арены оставалось пять шагов, Кастул развернулся и встал в боевую стойку. Арс остался стоять без движения. Мало того, его взор был обращён в землю, и это вывело Кастула из себя, так как сопляк, каковым он считал молодого галла, по всей видимости, решил испортить праздник и ему, и зрителям. Кастул отбросил щит, чем вызвал возгласы одобрения публики, и устремился к противнику. Он бежал лёгкой рысью, на носочках и с раскачкой – шаг влево, шаг вправо, не давая возможности противнику понять с какой стороны будет нанесён удар и с каждым шагом его все больше и больше злило, что противник, вместо того, чтобы встать в боевую позицию и встретить его достойно, застыл, опустив руки.

«Никудышный солдат – никудышный гладиатор», – сказал сам себе Кастул и решил, что Кезон после всего увиденного не обидится, если он расколет череп этому хвастунишке, на деле оказавшимся ни на что не годным. Приблизившись к Арсу на расстояние удара, Кезон быстрым движением выбросил клинок вверх и вниз. Ещё мгновение – и меч опустится на голову Арса, но на середине удара произошло невероятное. Арс как будто исчез со своего места, мгновенно переместившись на один шаг в сторону. Одновременно с шагом он нанёс деревянным мечом молниеносный удар сбоку, поперёк лица Кастула прямо под линию шлема чуть выше бровей. Кастул не успел ни среагировать, ни высказать никаких эмоций, потому что в эту секунду его душа отправилась на встречу с предками. Зрители так ничего и не поняли. Кастул по инерции сделал ещё два шага и застыл посреди арены с поднятым для удара мечом. Ремешки, фиксировавшие шлем на голове Кастула, лопнули от удара, и шлем улетел далеко, к самому краю арены. На середине полёта из шлема выпала верхняя часть черепа и шлёпнулась на арену, расплёскивая на песок мозги прославленного гладиатора.