Эльфами не становятся
Шрифт:
Я тоже хотела бы зваться как-нибудь поинтереснее. В начальной школе осознание того, что у меня такое простое имя, доводило порой до слёз. Став старше, я оставила эти глупости. Зоя так Зоя. Придумать необычное сокращение, как ловко провернула это Ния, было в моём случае невозможно: куда ещё сокращать имя, которое и так состоит из трёх букв? Зато я отыгралась на своём волшебном мире: долго перебирала слоги, пока, наконец, однажды утром не проснулась с этим сочетанием – О-ло-ри-мэ. Видимо, оно пришло мне во сне.
– Ну, так что там поменялось в судьбе Калипсо? – снова нетерпеливо позвала Ния.
Я сползла с качели. Земля отказывалась держать меня после полутора часов болтания ногами в воздухе.
– Эарлана собирались короновать. Уже гости собрались на церемонию. А тут выяснился интересный
– Так они же – то есть, мы с ним – двойняшки, – хмыкнула Ния.
– А что, двойняшки, по-твоему, одновременно из утробы матери вылезают? Там тоже есть старший! Точнее, старшая. Ты оказалась первенцем в семье. Значит, и трон должна занять ты.
Ния скептически приподняла бровь.
– А зачем тебе это? Что, самой на троне сидеть уже расхотелось? Ты же специально для Олоримэ принца придумала, чтоб королевой стать.
– И вовсе даже не ради этого! Так случайно получилось! – я обиженно надулась. – Я, то есть, Олоримэ, вовсе даже не претендовала на принца. Я себе изначально вообще другого возлюбленного задумывала, но так по сюжету само вырулило.
– Ну, хорошо, так и сидела бы себе на троне, принимала бы иностранных послов, – благодушно усмехнулась Ния. – Это же как раз твоё. Тебя ж хлебом не корми – дай повести светскую беседу с соблюдением всех правил этикета. И чтоб платье было наканифолено.
– Накрахмалено, – поправила я, холодно взглянув на подругу. Та прыснула.
Она никак не могла забыть наряд, который я смастерила для прошлого новогоднего маскарада в школе. Платье, разумеется, было в эльфийском стиле: длинное и с длинными рукавами, которые чуть расширялись книзу. Это было вечернее платье моей двоюродной сестры, которое она вместе с другими не очень поношенными вещами любезно отдала мне. Так как в деньгах мы были ограничены, её помощь с одеждой пришлась очень кстати. Подол этого платья тоже расширялся, и, чтобы внизу он был именно широким и держал форму, мамина знакомая швея предложила пришить к кромке ткани регилин и жёстко накрахмалить нижнюю юбку. Что мама и сделала. Костюм, на мой взгляд, смотрелся изумительно. Ние он тоже понравился, но она категорически не соглашалась с крахмалом и регилином – жесткая форма подола казалась ей старомодной; она считала, что более современно платье будет выглядеть, если подол ниспадает мягкими волнами и…
«И путается у меня между ног!» – гневно воскликнула я тогда ей в ответ и даже не стала слушать остальные доводы. Выглядеть современно для этого мира мне не хотелось.
– Да-да, накрахмалено, – махнула рукой Ния. – Так почему ты отказалась от этого?
Я пожала плечами и задумалась – такой поворот мне приснился, а кто знает, что руководит подсознанием, в какие дебри оно залезает и откуда вытаскивает на свет те или иные выводы. Но ход показался мне очень удачным и интересным. А главное – логично завершающим историю Олоримэ. До этого всё шло слишком радостно и хорошо – и предназначенную дружбу обрела, и проблемы-то все решила, и за принца замуж вышла… а тут облом – королевой не станет. Не все лавры собрала, хоть чему-то читатель в конце удивится.
– Так само вышло. А ты что, думаешь, это не классный финт ушами?
Мы уже вышли из парка и почти дотопали до троллейбусной остановки.
– Да нет, с точки зрения неожиданности хорошо, – откликнулась Ния.
– И потом, мне кажется, будь это реально ты – ты бы справилась с ролью королевы! – с энтузиазмом добавила я, удивляясь странно равнодушной реакции – сделала её королевой сказочной страны, а она как будто и не рада.
– Не дай Бог! – сказала подруга таким серьёзным тоном, что я удивилась ещё больше. – Мне б со своей жизнью справиться, экзамены сдать да на бюджет поступить.
– Ну, книжная ты думала примерно то же самое, – улыбнулась я. – Но пришлось принимать реальность.
Дойдя до остановки, я осознала, что изрядно устала и проголодалась. «Только бы не пришлось долго ждать!» – подумалось тогда. И, словно услышав мои мысли, нужный номер подъехал, едва мы успели присесть на скамейку. «Экая удача, не то, что с утра!» – радостно подумала я, когда мы заскочили в полупустой троллейбус и плюхнулись на сиденья. Двери с шипением закрылись, и парк в окошке покачнулся и плавно выскользнул из поля зрения.
ГЛАВА 3
Прошло четыре декадона. Короткое лето приближалось к своему экватору. В этом году оно было особенно знойным и душным.
Приехав жить в Феррию, Олоримэ не сразу привыкла к климату своей новой страны, которая, казалось, ни в чем не знала меры. Лето было гораздо жарче, чем в эльфийских землях, а зима и вовсе стала испытанием. В родной Танмере зиму не выделяли в отдельное время. Последние шесть декадонов года эльфы называли завершающей песней осени. Эти дни никак не отличались от других осенних дней: всё та же безлиственность и туманность. Поэтому у эльфов считалось, что в четырёхсотдневном году времени всего три: четырнадцать декадонов длится весна, восемь декадонов – лето, и восемнадцать – осень. В Феррии же зима была полноценным четвертым временем года, даром, что самым коротким. Почти все шесть декадонов земля набиралась сил под слоем снега. Танмере видела снег лишь однажды – сто пятьдесят лет назад перед великой битвой.
«Как всё-таки хорошо, что лето короткое!» – вздохнула Олоримэ, глядя из своего окна во двор, на котором в полуденный час не было ни одной живой души. – Весна и осень здесь куда приятнее!»
Её кот Масси растянулся на узкой тахте, покрытой легкой драпировочной шалью, и всем своим видом демонстрировал полное единомыслие с хозяйкой. В такие жаркие дни его почти не было видно, он прятался в прохладных местах, стараясь лишними движениями не шевелить тяжелый воздух.
Олоримэ погладила кота, вышла из комнаты и направилась в кабинет Эарлана. Пока ещё он активно участвовал в жизни замка, постоянно находясь рядом с Калипсо и объясняя ей то, с чем сам имел дело последние десятилетия, готовясь занять престол. Обычно братья короля становились смотрителями крупных областей, применяя свой дипломатический талант на благо государства. Эарлан думал, что сестра не захочет отпустить его так скоро, но вскоре после коронации Калипсо сама вызвала его на откровенный разговор. Стараясь не обидеть его, волшебница сказала, что не почувствует до конца свою самостоятельность и ответственность, если несостоявшийся наследник останется в столице. Народ слишком долго жил с мыслью, что Эарлан сменит своего отца. Пока феррийцы видят его во дворце, они будут думать, что решения по-прежнему принимает он, а не Калипсо.
– Со мной рядом Ивлин и мать, я справлюсь! – сказала она Эарлану, когда тот стал заверять её, что нисколько не оспаривает власть новой королевы, а лишь беспокоится за неё и не хочет, чтобы сестра чувствовала себя одинокой и оставленной.
Эарлан был рад такому повороту. Несмотря на то, что после коронации Калипсо народ Феррии принял их объяснение, принц всё равно чувствовал направленное на него внимание и хотел скрыться от него, по крайней мере, на какое-то время, пока всё не забудется. Только одно добавляло едва заметную горечь в его душу: всю жизнь он прожил с мыслью, что сможет принести большую пользу своей стране и народу, когда настанет время. Теперь же это внезапное отстранение от престола выбило его из колеи. Он и не думал оспаривать волю Создателя, не завидовал сестре. Он лишь жалел о том, что его мечта совершить для страны что-то такое хорошее, за что его будут благодарить и вспоминать потомки спустя столетия, останется неисполненной. Чтобы хоть на толику приблизить к себе тень этой мечты, он намеревался выбрать самую неразвитую область страны, которая больше всего нуждалась в смотрителе. Что толку ехать в большой центр, где и так уже всё налажено – гораздо больше пользы он принесёт в отдалённой провинции, до которой все улучшения всегда доходили в последнюю очередь или не доходили вовсе. Тогда Эарлан вспомнил о приграничном Даллене и его окрестностях, где, будучи юношей, три года проходил военную подготовку. Город был небольшой и отдалённый, поэтому никогда братья короля не выбирали его в качестве резиденции.