Эльфийские хроники (сборник)
Шрифт:
Это был человек…
В отличие от большинства стоящих сейчас на берегу эльфов, Морврин уже видел людей и даже, выбираясь за пределы леса, заглядывал в их поселения. Сейчас перед ним лежал подросток, подстриженный так, как у людей стригут послушников.
Что делал этот полумертвый и почти голый послушник на берегу реки, причем в самой глубине леса? Эльф отвел взгляд в сторону и глубоко вздохнул, чтобы подавить возникшее у него дурное предчувствие. Те, кто остался там, наверху – Динрис и все остальные, – ждали, что он им скажет. По какой бы причине этот подросток-человек ни оказался на этом илистом берегу реки, он был для эльфов чужаком. А ведь прямо сейчас дети эльфов, находящиеся где-то в лесу, подвергаются, возможно, большой опасности…
– Ну так что? – послышался сверху голос Динриса. – Ты его знаешь?
Морврин уже собрался что-то ответить, как вдруг лежащий на земле подросток резко схватил его за руку и начал говорить что-то почти не слышным отрывистым голосом вперемешку со стонами и кашлем. По его взгляду, однако, было и без слов понятно, что он пребывает в отчаянии и умоляет о помощи.
– Рестан, нитх, – пробормотал король… – Рестан бютан сорг.
Этот древний язык успокоил Махеоласа, и он снова впал в бессознательное состояние. Морврин поднял его с илистого берега на руки и понес.
– Ты был прав, Динрис! Это не эльф. Это подросток-человек. Он – из того народа, который живет возле озера, далеко за пределами леса.
– Человек?
– Что может здесь делать человек?
– Я думал, что люди существуют только в сказках, которые рассказывают малышам!
– Перестаньте трещать, как перепела, и помогите мне поднять его наверх! – рявкнул Морврин. – Он ранен! Динрис, нужно смастерить для него носилки.
– Я этим займусь, господин.
Эльфам пришлось повозиться, пока им удалось поднять Махеоласа на крутой берег. Затем они насобирали коры липы, зверобоя и корней окопника и обработали ему раны. При помощи коры ивы они сняли жар. Подросток все это время то ли спал, то ли находился в бессознательном состоянии. Подняв мальчика на носилках, которые смастерил Динрис, эльфы почувствовали, что он почти ничего не весит.
– Возвращайтесь домой, – тихо сказал Морврин, когда они уже были готовы идти. – А я продолжу поиски детей.
– Я пойду с тобой!
– Нет, Динрис! Нас всего лишь четверо. Для того, чтобы нести носилки, нужны как минимум двое. Еще один нужен для того, чтобы держать наготове лук и стрелы и в случае чего защитить остальных.
– От кого и от чего их защищать-то?! Что может произойти с нами в нашем лесу?
Морврин показал кивком на подростка-человека.
– В Элиандский лес явились люди… Он, по всей видимости, был не один.
Динрис, проследив за взглядом Морврина, тоже посмотрел на лежащее на носилках тщедушное тело, а затем пожал плечами.
– Я не понимаю, какую опасность для нас могут представлять люди!
– Гораздо б'oльшую, чем ты можешь себе представить, друг мой. Гораздо б'oльшую, чем ты можешь себе представить…
Динрис нахмурил брови, несколько мгновений поразмышлял, а затем подошел поближе к своему товарищу.
– Ты думаешь, что Блодевез видела в своем ужасном сне людей?
– Не знаю. Вполне возможно… Отнесите его к Гвидиону и расскажи обо всем королеве. Они и решат, что делать дальше.
Динрис молча посмотрел на Морврина, а затем покачал головой, прикоснулся к его ладони и пошел по направлению к Силл-Даре. Вслед за ним отправились и двое эльфов, с носилками. Оставшись в одиночестве, король Элианда подошел поближе к реке и затем долго рассматривал противоположный берег, однако так и не заметил никаких признаков того, что Лландон и прочие юные охотники недавно по этому берегу прошли. Взяв свой лук, Морврин быстрым шагом – почти бегом – пошел прочь, надеясь лишь на то, что другим группам, отправившимся на поиски юных охотников, повезло больше, чем ему и его спутникам.
Как только Морврин ушел, от ивовых зарослей отделился тонкий силуэт, закутанный в плащ цвета листьев, который до сего момента прятался в этих зарослях. Это существо внимательно осмотрело следы, оставленные на земле «высокими эльфами», а затем откинуло назад свой капюшон и издало долгий свист. Сразу же из своих убежищ появилось еще три таких же существа. Они были меньше ростом, чем только что ушедшие отсюда эльфы, но тоже относились к числу эльфов. Они принадлежали к тем кланам, которые жили на границе леса и которых называли «зелеными эльфами», поскольку раскраска их муаровых плащей варьировалась от изумрудно-зеленого до коричневато-зеленого цвета, что делало их практически невидимыми в лесу. Они тихонько поговорили о чем-то на своем своеобразном языке, а затем все вместе тоже отправились в направлении Силл-Дары.
В хижине, сооруженной из веток, царили тишина и спокойствие. Вытянувшись на ложах из сплетенных ивовых прутьев, абсолютно голые Лландон, Маерхен и Ллидас уснули, убаюканные медленной песней, которую неустанно повторяла Ллиана еще с того момента, когда они пришли в это убежище. Пение целительных рун, которые она также и написала в виде символов на их коже раздавленными цветами зверобоя, само по себе не могло привести к затягиванию их ужасных ран, но, по крайней мере, позволяло им оставаться в живых до тех пор, пока к ним не придут на помощь.
Элиас присоединился к ним во втором часу дня. Он выглядел таким встревоженным, что Ллиана не осмелилась спросить о том, что он увидел на поляне. Он был таким же большим и сильным, как Лландон, а из лука стрелял даже лучше вожака. Ллиана всегда его немного побаивалась, а особенно когда они возвращались в Силл-Дару с охоты, таща на себе свою окровавленную добычу. Сейчас же Элиас повиновался ей так, как будто только и ждал ее распоряжений. Она сказала ему, чтобы он отправился за помощью и чтобы возвращался побыстрее вместе со знахарками и таким количеством эльфов, которого хватило бы для того, чтобы перенести раненых.
После того, как Элиас ушел, Ллиана, убаюканная своими собственными заклинаниями, потеряла чувство времени. Руны пропитали ее душу не в меньшей степени, чем душу раненых. Ясень, чтобы они открыли душу ее магии; конь, чтобы прогнать боль; жилище, чтобы почерпнуть силу из окружающей природы. Она произносила нараспев эти три руны тихим голосом – произносила снова и снова, час за часом, пока их магия не начала действовать.
Битх оферхеах, элдум дире,ститх он статхуле, стеде рихте хилт,тхеах хим феотхан он фирас мониге.Битх фор эорлум аетхелинга вин,хорс хофум вланк, хакер хим хаелетх имбевелеге он викгум, врикслатх спраесе,анд битх унстиллум аефре фрофур.Битх оферлеоф аегхвилкум мен,гиф хе мот хакер рихтес анд герисена онбрукан он болде блеадум офтаст.(Ясень очень высок и любим эльфами.Он стоит крепко и непоколебимоДаже когда враг приходит, чтобы с ним сразиться.Конь – королевская радость.Он выступает горделиво, когда о нем говорятБогатые всадники, которые его окружают.Для того, кто встревожен, он является утешением.Жилище дорого сердцу каждого,Если оно может сохранить в целостиБогатые урожаи).