Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
И все-таки что-то такое было в этом гноме, что нравилось Джайру. Возможно, его стойкость, упорство? Как и Гарет Джакс, Слантер мог выжить в любых обстоятельствах. А именно такие спутники и нужны долинцу, если он хочет добраться до сердца Анара.
Он смотрел, как гном шумными глотками допивает свой эль, а потом тихо сказал:
— А я думал, ты хочешь узнать кое-что о магии.
Слантер тряхнул головой.
— Больше уже не хочу. Я узнал про тебя все, что хотел, мальчик.
Джайр нахмурился.
— Наверное, ты просто боишься.
— Думай что хочешь. Я никуда не иду.
— А как же твой народ?
— Благодаря тебе у меня нет больше «моего народа», — прищурился гном, но тут же пожал плечами: — A-а, наплевать. По-настоящему я давно уже не с ними. С тех пор, как в прошлый раз ушел из Восточных земель. Мой народ — это я сам. Сам себе свой народ.
— Но ведь это не так. Ты же гном, и гномы — вот твой народ. Разве ты не вернулся, чтобы помочь им?
— Времена меняются. Тогда самое мудрое было вернуться. Теперь самое мудрое — не возвращаться! — Слантер, похоже, не на шутку рассердился. — Почему ты никак не оставишь меня в покое, мальчик? Я и так для тебя уже сделал немало. И я, ей-богу, не чувствую себя обязанным делать что-то еще. В конце концов, не мне же король Серебристой реки всучил эту волшебную пыль, чтобы очистить воду!
— И ты очень рад, что не тебе! — вспыхнул Джайр, тоже постепенно начиная сердиться, — Хорош, ничего не скажешь: мечешься из стороны в сторону каждые пять минут — то к одним, то к другим, — как только возникнут какие-то трудности! А я-то думал, что ты помог мне там, в Черных дубах, потому что сделал выбор! Я думал, тебе не наплевать, что будет со мной! Ну, наверное, я ошибался. А вообще, на что тебе не наплевать, Слантер?
Гном пришел в замешательство.
— На то, выживу я или нет. И будь у тебя мозги, ты бы тоже об этом побеспокоился.
Джайр опешил от возмущения. Он даже приподнялся со стула, опершись обеими руками о стол.
— Выживет он или нет! Ну и как же ты думаешь выжить, если яд мордов распространяется по всем Восточным землям? А потом дальше, на запад. А ведь так и будет! И куда ты тогда побежишь? Или хочешь опять переметнуться — вновь стать гномом и дурачить странников?
Слантер привстал и пихнул долинца обратно на стул.
— Для того, кто ни черта не смыслит в жизни, ты слишком много болтаешь. Вероятно, если бы ты учился сам заботиться о себе, вместо того чтоб искать кого-нибудь, кто будет вечно вытирать тебе нос, ты бы не стал тыкать пальцем в других. А теперь, сделай милость, заткнись!
И Джайр заткнулся. Все равно бесполезно спорить и убеждать: Слантер уже все решил — от него теперь помощи не добьешься. И пора с этим покончить. Может, без гнома ему будет даже и лучше.
Они сердито сверлили друг друга глазами, пока не вернулся Гарет Джакс. Он был один. Даже если Мастер боя и ощутил напряженную атмосферу за столом, он никак этого не показал.
— Сегодня ты пойдешь на Совет старейшин, — тихо проговорил он, усаживаясь рядом с Джайром.
Долинец медленно покачал головой.
— Не знаю… Не знаю, стоит ли это делать.
Мастер боя пронзил его взглядом.
— Выбора у тебя нет.
— А Брин? Алланон?
— О них ничего не известно. Форкер проверил: в Кулхейвене их не было. Никто ничего не знает. — Гарет Джакс пристально смотрел на долинца, — Похоже, в этом деле никто тебе не поможет. Придется тебе самому их искать.
Джайр быстро взглянул на Слантера, но тот избегал встречаться с ним глазами.
— Когда мне идти на Совет? — Он повернулся к Джаксу.
Мастер боя поднялся:
— Сейчас.
Совет старейшин, как всегда, собрался в Ассамблее — необъятном, похожем на пещеру зале в большом квадратном здании, где располагались все правительственные службы Кулхейвена. Двенадцать старейшин расселись вдоль длинного стола на небольшом возвышении перед рядами скамей, разделенных проходами. Возвышение это помешалось как раз напротив широких двустворчатых дверей в противоположном конце зала. Именно через эти двери Гарет Джакс провел Джайра и Слантера. В Ассамблее было сумрачно, только на столе у старейшин горели масляные лампы. Все трое дошли до границы желтого света и там остановились. Карлики, сидящие на скамьях в темном зале, провожали их любопытными взглядами. В воздухе висел дым от курительных трубок, едко пахло табаком.
— Подойдите ближе, — раздался чей-то голос.
Они встали у первого ряда скамей. Джайр беспокойно глядел по сторонам. Здесь были не только карлики. Справа долинец заметил эльфов, где-то с полдюжины, и далеко слева — примерно столько же людей с границы, из Каллахорна. Прислонившись к дальней стене, сидел Форкер. Его строгое лицо было бесстрастно.
— Добро пожаловать в Кулхейвен, — снова прозвучал тот же голос.
Сказавший это поднялся из-за стола старейшин — седобородый карлик с грубоватым обветренным лицом. Глубокие морщины были заметны даже при тусклом свете ламп. Он стоял в самом центре собрания старейшин Совета.
— Я — Бровок, старейшина и гражданин Кулхейвена, первый на этом Совете, — представился карлик и поманил рукой Джайра. — Подойди ближе, долинец.
Джайр сделал два шага и снова остановился, обводя глазами лица старейшин, глядящих на него сверху. Все они были уже пожилыми, но глаза их не походили на глаза стариков: живо и внимательно они изучали долинца.
— Как твое имя? — спросил Бровок.
— Джайр Омсфорд. Из Тенистого Дола.
Карлик кивнул.
— Что ты хочешь сказать нам, Джайр Омсфорд?
Джайр огляделся. Лица собравшихся застыли во внимательном ожидании — лица тех, кого он не знал. Стоит ли открывать им все, что ему известно? Долинец неуверенно поглядел на старейшину.
— Говори свободно, — уверил его Бровок, почувствовав замешательство юноши, — Можешь спокойно довериться тем, кто собрался здесь: все они сражаются против мордов.
Бровок медленно сел на место и выжидательно посмотрел на Джайра. Долинец еще раз огляделся, поглубже вздохнул и принялся говорить. Он рассказал им все по порядку, начав с того, как Алланон пришел к ним в Тенистый Дол, предупредил о мордах и, забрав Брин, ушел на восток. Джайр описал свой собственный побег из Дола, свои приключения на плоскогорье и в Черных дубах; рассказал о встрече с королем Серебристой реки и обо всем, что тот поведал ему. Весь рассказ занял немало времени. Его слушали очень внимательно, в полной тишине. Джайр никак не мог заставить себя поднять глаза на собравшихся: он боялся того, что может увидеть на их лицах. С самого начала он сосредоточил взгляд на морщинистом лице Бровока и все время, пока говорил, смотрел в его пронзительно-голубые глаза. И карлик тоже пристально глядел на него.