Эльфы, топор и все остальное
Шрифт:
Голос пропал.
Я вприпрыжку спустился с холма, крича Олнику, чтобы он и его шатия помогли затащить наверх моих горемык. Гномы помогли, и мы устроили всю команду возле виселицы с несвежим генералом. Элефанты не заберутся на холм, нет, тем более, моя команда окружена гномами, а давить союзников — такого приказа Рондина не давала.
— Эркешш махандарр! — вскричал Олник.
— Дларма тогхирр! — добавил его близнец.
— Ненавижу варваров Джарси! — взвыл их папаня.
А я глянул в сторону арконийцев и едва не заорал от
Случай? Везение? Или все-таки промысел богов?
Пыль, пропитанная алхимической вонью, накрыла кибитки с магами меньше минуты назад.
Бестиаторы были простыми людьми.
Сложно удерживать ментальный контакт, когда от непереносимого запаха тебя выворачивает наизнанку.
Кроутеры резвились на опрокинутых кибитках бестиаторов, сбившихся в огромную кучу. В воздух летели кровавые обрывки: твари, забыв обо всем на свете, стремились добраться до магов-погонщиков. Лишь одна кибитка, которую не зацепил шлейф зловонной пыли, улепетывала, заложив широченный вираж. Кроутер-ведомый догонял ее, смешно перебирая когтистыми лапами. Удачливый бестиатор разумно не спустил его с ментального поводка.
Мимо холма, размахивая хоботом, промчался крайний из клина элефантов — десятки тысяч фунтов мускулов и косматой шерсти, пропитанной мускусом. Мармарийцы в беседке раскачивались, как куклы. Погонщик тыкал элефанта стрекалом в затылок.
Тридцать огромных элефантов стоптали всех кроутеров и все, что было подними, стоптали в единый миг, оставив на поле Хотта кровавое пятно размером с небольшое озеро. Стоптали и, набирая скорость, расходящимся клином помчались на боевые порядки Арконии.
— Фатик! — воскликнула Крессинда, перекрывая рокот грома своим басом.
Я оглянулся.
Лагерь сатрапа горел.
27
— А, твою душу! — прогрохотала Крессинда.
— Фатик? — вскричал мой бывший напарник, выглядывая из-за плеча невесты.
— Ты-ы-ы! — провыл Джок Репоголовый, пожирая меня взглядом бешеного пса, обряженного в намордник. — Ты-ы-ы!
Сам виноват, а сваливает на других, дуралей. Вокруг него сбились в кучку восемь гномов, не считая Олника-второго, видимо, самые близкие родственники. Все отчаянно переглядывались, почесывая в затылках.
Прочие бородачи, переждав атаку элефантерии в стороне, драпали в свой лагерь, расположенный на переднем крае. Там, если приглядеться, кишмя кишели гномы. Все они, ясно, смотрели на то место, где недавно угас взрыв. Будет им наука не относиться к войне как к забаве и возможности надрызгаться без пригляда Жриц Рассудка.
А что происходит в лагере сатрапа? Там пожары, там мельтешат какие-то фигуры… Много фигур! Гритт, не могу различить деталей и цветов накидок, слишком далеко!
Вздувшаяся фиолетовыми клубами туча уже прошла над нами и, накрыв войска Фрайтора, расползалась над Сэлиджией, то и дело посверкивая молниями.
Маги Рондины бездействовали.
Над ставкой сатрапа повисла дымовая завеса.
— Фатик!
Вскрик Имоен заставил оглянуться.
С верхушки холма войска Арконии напоминали черные шахматные клетки, а несущиеся к ним элефанты казались пешками, что хотят занять причитающиеся им места.
Миг до удара…
Зверюги вломились в передовые полки арконийцев, расчертив строй пехоты кровавыми просеками. Крайние из клина врезались в легкую конницу, опрокидывая, сминая, расшвыривая. За короткий миг авангард фундаменталистов оказался смят, и я подумал, что войска Арконии приостановят движение, а может, и отступят.
— Фатик?
— Чего тебе, Ол?
Он показал рукой: над войсками Фрайтора сплошной белой стеной грянул ливень.
Я выругался.
Если маги Рондины не отогнали тучу, значит, что-то им помешало. Если все четыре армии Фрайтора не совершили вообще никаких действий, значит, из ставки сатрапа не прозвучал сигнал к общей атаке. Пожар ли тому виной? Угу, видали мы сегодня пожар, когда люди Кракелюра подожгли часть лагеря Багдбора!
Да, день выдался нескучный. Теперь быстро — в стан Фрайтора, ибо только там я получу ответ на все вопросы. И, Гритт, заставлюмагов — если уж они такие лентяи — разогнать эту чертову тучу!
Остановить войну или выиграть ее. Яханный фонарь, теперь это уже не звучало смешно!
Но сначала — к гномам. Лезть с голой задницей на ежа — не очень умная затея. Окружу себя гномами, как планировала Рондина, и с их помощью…
Подхватив раненых, увечных, больных и сумасшедших, попадая в глубокие ямы, вытоптанные элефантами в черноземе Хотта, мы потрусили в гномий лагерь.
Белая стена надвинулась… Ливень с остервенением хлестал землю, вминая в землю стебли пастушьей сумки и пурпурные цветы смолки.
— Олник!
— Ась?
— У вас остался мох?
— Чего-о-о?
— Ад и пламя, мох, горючая пыль для Благорастворителя? Шанге?
Олник подрулил к папочке и что-то спросил. Джок Репоголовый зыркнул на меня волком и что-то промычал. Его борода разлохматилась пуще прежнего и походила на плеть наземногомха, что свисает с красного гриба-паразита. Забыл добавить, что папаня Олника щеголял шикарной багровой плешью от уха до уха.
— Имеется в обозе! — доложил мой товарищ. Его голос потонул в раскате грома.
— Джок, — крикнул я, перекрывая громовые раскаты, — пыли хватит на два костра? Нам потребуется два столба черного дыма, когда уймется ливень! Два столба дыма, видных издалека!
— А он уймется? — спросил вместо Джока Олник.
Откуда мне знать? Я действую по наитию, дорогой гном.
— Да! — тем не менее ответил я. — Уймется, даю слово Джарси. Так что, шангедля дымов — хватит?