Эльфы. Во власти тьмы
Шрифт:
— Эсток, я выслушал тебя, — продолжал Ауум, явно отдавая предпочтение формальному стилю обращения. — У меня сложилось впечатление, что Эсток говорил от имени всех. Я выслушал вас. А теперь послушайте меня. Такаар спас мне жизнь. Он также пытался отнять ее. Он — не тот самый ula, что стоял со многими из нас на стенах Тул-Кенерита.
— Такаар отдает себе отчет в том, что он сделал и кем стал. Он живет с этим осознанием каждую минуту, спит он или бодрствует. Вы не доверяете ему. Но он и не ожидал этого от вас. Вы не любите его. Он не требует вашей любви. Или вашего прощения.
— Но он все-таки вернулся. Подумайте о том, какая сила воли и решимость требуются для того, чтобы прийти обратно и предстать перед судом своего народа. Спросите себя, почему он так поступил. Не ради себя. Не для того, чтобы искупить грехи. Спросите его. Он не считает, что заслуживает прощения. Но в своей ссылке в Верендии-Туале он ощутил сотрясение гармонии. И его вера в то, что она может быть сохранена, оказалась сильнее любых его страхов.
— Такаар вернулся ради вас. Ради каждой iad и ula, которые хотят оттащить нас от края пропасти, в которую мы вот-вот сорвемся. Он может потерпеть неудачу. Как и любой из нас. Но разве не заслуживает любой эльф второго шанса?
Катиетт подождала, пока слова Ауума не проникнут в сознание своих бойцов, прежде чем заговорить.
— Тай. Мы выходим на охоту.
Молчащий Жрец Сикаант увидел ее, когда она сидела, прижавшись спиной к дереву и подтянув колени к груди. Он увидел кровь у нее на руках и на лице. Тело человека лежало неподалеку. Горло у него было разорвано и представляло собой жуткое, кровавое месиво. Он умер в страхе и агонии. Шорт позаботится о том, чтобы его мучения длились вечно.
Сикаант присел перед нею на корточки.
— Я потеряла своего Ридда, — сказала она.
Жрец протянул ей руку.
— Давай поищем его вместе.
Iad взяла его за руку, и он ощутил волну энергии, которая потекла из ее пальцев, окутывая его тело невидимым коконом. Это длилось всего мгновение и было похоже на удар молнии.
— Со мной что-то случилось, — сказала она.
— Тебя благословил Инисс, — ответил Сикаант.
Он уже ощущал эту энергию раньше, но только ступнями ног, и никогда — от другого эльфа. Iad отпрянула, явно испугавшись чего-то, что возникло у него за спиной. Сикаант обернулся, не вставая с корточек. Это был еще один Молчащий. Рессеррак. Он очень давно обитал в лесу, и Сикаант понимал, почему Онелла испугалась его.
Только половина его лица была белой. Вторую половину покрывали татуировки, как и большую часть его тела. В Арин-Хииле говорили, что он еще ни разу не открыл рта. Его нос и мочки ушей были проколоты костями. Глаза у него были широко раскрыты, и в них застыло безумие. Рессеррак всегда был ближе к подданным Туала, чем к кому-либо из Молчащих. И теперь, похоже, его обращение почти завершилось. Сикаант выпрямился во весь рост, и два жреца поцеловали друг друга в глаза и лоб. За спиной Сикаанта iad нашла в себе достаточно мужества, чтобы
— Меня зовут Онелла. Прошу вас. Я хочу найти своего Ридда. Вы поможете мне?
Рессеррак взглянул на нее, и Сикаант понял, что собрат тоже увидел это.
— Мы меняемся, — хриплым шепотом произнес Рессеррак. — Серрин знает.
Сикаант улыбнулся.
— Мы растем. Пойдем, Онелла. Мы найдем твоего Ридда. Мы найдем всех, кто заблудился.
На мосту Ултан стояли стражники. Десять солдат и трое магов. Мост был залит светом. Лампы висели повсюду. У каждой сваи горели факелы. Стражники и маги ничуть не выглядели встревоженными. Без сомнения, они все еще купались в лучах успешного налета на перевалочный лагерь эльфов. При этом, что тоже не вызывало сомнений, они, очевидно, полагали, что охранные заклинания спасут их от ТайГетен, притаившихся как раз за пределами круга света.
Такаар всматривался в хитросплетения заклинаний, установленных магами. На земле лежали бледно-серые сферы неведомой энергии. Они подрагивали и вращались, иногда выбрасывая коричневые и зеленые искры, которые соединялись в радугу. Перед самым мостом их было ровно восемь штук. Причем располагались они таким образом, что подойти к настилу, не наступив на одну из них, что наверняка привело бы в действие и все остальные, было практически невозможно. Он не знал в точности, какие именно это были заклинания, но ему рассказывали о фонтанах огня, так что следовало предполагать самое худшее.
Впрочем, были здесь и другие магические ловушки. Эти размещались на перилах моста. Люди не собирались повторять ошибки, допущенные несколько ночей назад. К несчастью для себя, они не подозревали о даре, обнаружившемся у Такаара. Они так и умрут, ни о чем не догадавшись.
— Мы можем избежать их, — обронил наконец Такаар. — Они установлены по всей ширине моста и на десять шагов в нашу сторону. А на перилах они висят на расстоянии первых пятнадцати шагов.
— Хорошо. Тай, ко мне. Пришло время задать последние вопросы. Говорите не колеблясь.
Такаар одобрил выбор целей и количество звеньев, выделенных для каждой из них. Пять троек под командой Эстока нападут на гавань, где люди держали свои припасы и где диверсия окажется наиболее эффективной и разрушительной. Десять звеньев должны будут окружить храмовую площадь. Пять, которые поведут в бой Катиетт и сам Такаар, совершат налет на Шорт, где, как они полагали, и квартировал Гаран, лидер наемников. Оставались еще четыре тройки и двое одиночек ТайГетен, чьи звенья погибли во время нападения на лагерь. Они должны установить наблюдение за казармами и служить связными между Эстоком и Катиетт.
— Ты уверен, что этот Гаран — тот, кто нам нужен? — поинтересовалась Марак у Ауума.
Тот кивнул.
— Он — вожак людей. По крайней мере солдатами командует именно он. Он — единственный, с кем разговаривала Силдаан, и это он возглавлял отряд людей, который мы с Серрином уничтожили в лесу. Мы не знаем, кто прибыл на кораблях второй волны. Так что он остается единственной известной нам целью.
— Придется удовлетвориться этим, — заключила Катиетт. — Марак, он — твой, но ты всегда можешь взять и других заложников, если они подвернутся тебе под руку. Еще есть вопросы?