Эльфы. Во власти тьмы
Шрифт:
— Но вы только что проплыли сто пятьдесят ярдов. Я наблюдал за вами. Вы — прекрасный пловец.
Такаар согнулся пополам от смеха, держась за живот.
— Знаешь, почему я плыл так быстро? Потому что думал о том, что может таиться под поверхностью. Ухватить меня за пятки. Утащить под воду. — Веселье Такаара угасло так же быстро, как и началось. — Утонуть. Не иметь иного выбора, кроме как открыть рот и позволить воде заполнить легкие. Чувствовать, как с пузырьками воздуха уходит жизнь, а тебе остается лишь цепляться за солнечный свет, который остается недосягаемым.
Такаар пристально уставился на свою руку,
— Я спущусь к лодке и принесу снаряжение.
Серрин кивнул. Оба эльфа поднялись на ноги. Ауум увидел, как Серрин подошел к Такаару и заговорил.
— Помолимся? — предложил он.
— Боги больше не слышат моих молитв, — ответил Такаар.
Еще несколько шагов, и Ауум оказался вне пределов слышимости. Выйдя из леса на морской берег, он несколько раз вздохнул полной грудью, наполняя легкие и все тело свежестью. Шорох волн, набегающих на песок, показался ему волшебной музыкой, а запахи моря, которые принес с собой легкий ветерок, вдохнули в него силы и придали бодрости.
Направляясь к лодке, Ауум приостановился и обернулся лицом к лесу. Он вновь принялся прокручивать в памяти события последних двух часов, которые уже обретали оттенок некоей нереальности. Ему пришлось даже потрогать собственный нос. Тот распух, в ноздрях запеклась кровь, а еще он очень сильно чесался.
— Значит, все это случилось на самом деле.
Вытаскивая из лодки мешки Такаара и его духовую трубку для пуска отравленных стрел, он вдруг почувствовал, как по телу у него пробежала дрожь. Ему повезло, что он остался жив, а не стоит перед Шортом, умоляя того явить милосердие и допустить его в Чертоги предков. Ауум повел плечами, стремясь отогнать от себя неприятные мысли. Под кормовой банкой [20] лежал кожаный мешок для пойманной рыбы. Он был небольшим, что говорило об уверенности в себе хозяина лодки. Зато размеры и качество делали его как нельзя более подходящим для целей Ауума. Он переложил в него куски мяса и плетеную корзину с травами, снадобьями и ядами Такаара.
20
Банка — скамья для гребцов на гребных судах.
Взвалив мешок на правое плечо, Ауум легкой трусцой побежал обратно под покров леса. Он застал Серрина и Такаара сидящими на корточках, прижав руки к земле. Серрин молча молился. О том, чем занимался в это время Такаар, оставалось только гадать. Ауум предпочел бы думать, что он тоже молится, но для того, кто некогда был равен богам, допущение, пожалуй, выглядело слишком уж смелым.
ТайГетен подождал, пока они не закончат.
— Сколько отсюда до Исанденета? — поинтересовался он у Серрина.
— Шесть или семь дней пути. Мы направляемся в старый перевалочный лагерь.
Ауум согласно кивнул.
— Хорошее место, чтобы нанести оттуда удар. Такаар, вы готовы?
— Это еще предстоит выяснить.
Сотня человек окружила Гардарин. Позади них стояли эльфы всех кланов, напуганные, но одновременно и сгорающие от любопытства. Мирные обыватели, боявшиеся и нос высунуть за дверь своего жилища, теперь, когда в городе, усмиренном железным кулаком человеческих наемников, стало тихо, осмелели и вышли на порог. Вместе с людьми пришли и двадцать магов.
Над головами сгущались тучи. Вот-вот должен был начаться настоящий дождь, первый за весь день. Силдаан стояла рядом с Гараном, Хитууром и Хелиасом. Над зданием кружили маги. Двери дворца были заперты, окна наглухо закрыты ставнями. В башенках никого не было.
— Кто там, как ты думаешь? — поинтересовался Гаран. — ТайГетен?
— Нет, — ответила Силдаан. — Может, гвардейцы Аль-Аринаар, но без Пелин едва ли они смогут устоять и защитить что-либо. Нет. Скорее всего, там засели наши друзья орраны. Хорошее крепкое здание, много свободного места, обильные припасы. Особенно не зверствуй и ничего не ломай. Нам нужно всего лишь очистить дворец и перенести все записи в храм Шорта.
— Тебе понадобилась груда бумаг. Для чего, скажи на милость?
— Архивы дают возможность осуществлять надзор и контроль. Там, конечно, сейчас творится неизвестно что, но вряд ли пропало что-либо серьезное. Зато в наших руках окажутся имена, адреса и клановая принадлежность каждого эльфа в Исанденете и зоне тропического леса Исун. А как только мы возьмем Толт-Аноор и Денет-Барин, то будем располагать данными на каждого эльфа на всем Калайусе.
— И ты всерьез полагаешь, что тебе верноподданно сообщают о каждом эльфе, рожденном в любой забытой богами дыре этого зеленого ада? Или о каждой перемене места жительства? Не смеши меня.
Силдаан улыбнулась.
— Я никогда не устану повторять, что ты никогда не поймешь нас, не так ли? Рождение каждого ребенка дарит эльфам несказанную гордость. Посему они полагают исключительно важным принести новорожденных в храм, чтобы те ощутили прикосновение богов и благословение жреца. Общины настолько близки друг другу, что любое передвижение, во-первых, совершается редко, а во-вторых, дает повод для печали и торжества в равной мере. Вот так мы и живем.
— Точнее говоря, жили, — заметил Гаран. — Ладно, оставим это. Мне никогда вас не понять. А мои люди будут просто счастливы превратиться во вьючных животных, чтобы перенести все твои бумаги и свитки.
— Лучше займись своим делом, — посоветовала наемнику Силдаан.
— Келлер! — заорал тот. — У тебя все готово?
Келлер находился в воздухе, выстраивая своих магов кольцом вокруг Гардарина. Он скользнул вниз и приземлился рядом с Гараном. Силдаан содрогнулась. Изо всего, что ей довелось увидеть в последнее время, включая огонь и лед, только это по-прежнему внушало ей трепет. Ни человек, ни эльф не должен летать. Это было противно вере и законам природы.
— По первому же твоему слову мы готовы поддержать штурм.
— Хорошо. — Гаран развернулся к своим людям. — Третий и четвертый отряды. За вами — подступы к дверям. Все остальное вас не касается. Если кто-нибудь попробует сбежать, берите его осторожно. Держать периметр. Келлер, можешь приступать.
Келлер вновь взмыл в небо.
— Щиты!
— Щиты поднять! — эхом прокатилась команда вокруг Гардарина.
— Вперед! — приказал Гаран.
Двенадцать воинов и двое магов, державшихся позади, устремились к дверям. Во всем здании распахнулись ставни. Оттуда на нападавших обрушился град стрел. Но все они бессильно натыкались на невидимые щиты, окружавшие солдат, которые на мгновение вспыхивали разноцветными искрами, поглощая силу удара.