Эли3 "Крайние земли"
Шрифт:
"Мар, можно мне уйти?" - спросила я, очень надеясь, что за вопрос мысленный мне язык не отрежут.
"Нет", - последовал резкий ответ, и я уже успела расстроиться, ведь рассчитывать на то, что местные мужчины кормят своих дам - глупо, они тут исключительно для красоты или удовлетворение потребности мара, если тому приспичит поиметь свою женщину. Но после секундной заминки Доргу спросил: "что случилось?"
"Есть очень хочется. Вы тут наверно ещё долго будете сидеть, пойду хоть гляну чем в малом шатре кормят".
Рука Доргу опустилась и нежно погладила меня по голове. Наверно корил себя, что из-за всей этой истории совсем забыл о необходимости меня покормить. Говорил же, помыться, переодеться и нормально поесть... а потом этот Дон вмешался! И ведь все сидят, весело что-то обсуждают и никому нет дела до того, что он едва не убил чужую женщину и ослушался вождя. Да и обсуждать моё возмутительное поведение не спешили. Однако какая короткая память!
Наклонился и сунул мне в руки свой горшочек, шепнув мне на ухо:
– Это очень острое.
Да плевать! Решила я, пробормотала спасибо и нетерпеливо подцепила странным прибором кусочек мяса и запихала в рот и даже успела прожевать и проглотить... пока не почувствовала адский огонь в горле и на языке. Закрыла рот рукой, глуша кашель и сипло вдыхая обжигающий воздух.
– Держи, - под громкий хохот Доргу дал мне в руки кувшин. Я его тут же осушила, даже не почувствовав вкуса содержимого. Вода или вино, мои обожжённые рецепторы не видели разницу.
– Что ты её мучаешь, - послышался возмущённый голос Дона.
– Дай ей лепёшку.
– Ты только что едва не убил её, а теперь беспокоишься о благополучии?
– фыркнул Доргу, протянул руку к столу и взял оттуда самую большую и толстую лепёшку, очевидно имевшую внушительную начинку, и дал мне. Может быть стоило изначально мне её дать?
– Дружище, спасибо бы сказал!
– последовал ещё один восклик.
– Спасибо? Дон ты серьёзно?
– спросил Доргу и для любого другого этот спектакль был весьма правдоподобен, но я хорошо знала своего мара, как и видела его благодарность за странный поступок. Но, разумеется, об этом он никому не скажет, будет строить из себя обиженного и оскорблённого. Вот только расстроенный Доргу не так безобиден, как нынешний и Дон это знал.
Мне не было дела до происходящего выше моей макушки, прислонившись щекой к ноге Доргу, я тихо отщипывала от лепёшки с сыром и пряными травами по кусочку и жевала, чувствуя, как мои вкусовые ощущения возвращаются к жизни, да подумывала стоило ли мне поговорить с Доном о том, что только что увидела в глазах Доргу или этот подлец мне больше не товарищ.
– Элина!
– вдруг я услышала громкий голос вождя.
– Силру говорит, что ты летаешь по городу на гарском драконе и, якобы даже имя ему дала. Это правда?
Я открыла рот, чтобы ответить, но тут же его закрыла.
– Ей запрещено говорить, иначе лишится языка, - невозмутимо произнёс Доргу и нежно провёл рукой по моей шее. Я невольно прижалась к его руке и улыбнулась.
– Да? Тогда ты нам расскажи, почему в руках женщины оказалось священное животное?
– уже совсем не доброжелательно спросил вождь у Доргу.
– Элина мой наездник на Драконьих играх, Тёмное брюхо она заработала в последнем заезде, котором участвовала, - ответил тот спокойно, продолжая поглаживать мою скулу. А я, признаться, напряглась... ездовые драконы священный животные?
– Женщина?
– брезгливо спросил вождь и смотреть на него не надо, знаю, что сморщился.
– Да. В Нохна нет столь предвзятого отношения к женщинам, как здесь, особенно с благородной кровью.
– От этой крови одни проблемы, - сказал кто-то незнакомый.
– Низшая, знающая своё место куда лучше, чем женщина, имеющая мысли.
В ответ раздалось несколько согласных бухтений.
"Я тебя люблю", - зачем-то я решила известить своего мара. И плевать, что Силру услышит, Доргу положил свою руку мне на щёку, а я повернулась и уткнулась в неё носом, поцеловала.
– А я бы не отказался от этой дерзкой и с благородной кровью, - неожиданно я услышала голос Напнара.
– Но братец у меня жадный, отказался дать, когда его Элина была ещё рахушей, а сейчас так и вовсе ослеп от своего желания иметь её всегда и постоянно. Жаль, я бы научил эту рахушу покорности.
Вот кобель! Я не удержалась и подняла голову и посмотрела на этого нахала гневным взглядом.
"Завидуй молча, гавнюк!" - выкрикнула я мысленно. Авось и дойдёт. Не дошло, разумеется, но Силру рядом рассмеялся.
– Напнар, тебе лучше помолчать, а то вдруг Доргу не удержит Элину, и она тебе свернёт шею, - сказал он и повернулся к нам.
– Сын, мы не в Нохна, тебе следует объяснить своей женщине правила поведения. Пока ей чудесным образом всё сходит с рук, но ведь мы можем вспомнить, как она кидалась на Дона и грозилась его убить.
– Дон, произошедшее ты счёл оскорбительным?
– спокойно спросил Доргу.
– Нет, но ещё раз она повысил на меня голос, сочту, - ответил тот, бесцеремонно чавкая.
– Ещё раз скинешь Эли с обрыва, я тоже сочту твои действия оскорбительными, - сказал Доргу, а я негодующе покачала головой. Артисты!
"Отпусти меня, пожалуйста", - взмолилась я, но вместо ответа Доргу продолжал поглаживать меня по затылку, пуская невероятно приятные мурашки во всему телу. Даже удивительно, как те (мурашки) могли родиться в такой неподходящей обстановке. Однако я получала удовольствие от рук мара, а он успокаивался, лаская меня. Вот только никакая ласка не сделает моё нахождение тут хотя бы приемлемыми.