Эликсир Купрума Эса (Художник Е. Медведев)
Шрифт:
— Так! Едем дальше. «Секция математики». Что же, они сидят да задачки решают? Мало я с ними в школе мучаюсь! «Энтомология», «Геология»… Во! «Секция биохимии. Ведет К. С. Дрогин». «Ка Эс» — это Куприян Семенович, Купрум Эс, одним словом. Гляди! У него две группы занимаются: одна по воскресеньям и четвергам, а другая по вторникам и субботам. С шести тридцати. А когда кончаются занятия, не указано.
— Значит, он и сегодня вечером будет заниматься. — Родя пробежал глазами все расписание до конца и сказал: — Слушай-ка! А ведь тут секции астрономии нет. Куда же нам записываться?
Веня некоторое время молчал, глядя на расписание.
— Вот
— Может, давай запишемся к Купруму Эсу, на биохимию? Заодно разведаем, что там у него с этими окнами.
— А ты знаешь, с чем ее едят, эту биохимию?
— Н-ну… это, наверное, химия пополам с биологией.
— А точнее?
Химию Родя с Веней еще не проходили, но химическими экспериментами занимались еще в прошлом году, когда учились в четвертом классе в старой школе. Родя нашел учебник химии, по которому учился еще его папа. Веня стащил у отца граммов пятьдесят аккумуляторной кислоты, и они развели ее по всем правилам, как было указано в учебнике: наливая кислоту в воду, а не наоборот. Затем они выковыряли цинк из старых батареек, нарезали его на мелкие кусочки и смешали все это в бутылке с разбавленной кислотой. На горлышко бутылки они нацепили оболочку воздушного шарика, купленного в игрушечном отделе универмага. Цинк очень хорошо реагировал с кислотой, даже слышно было, как шипят пузырьки водорода в бутылке, но шарик надувался медленно. Экспериментаторам надоело ждать, и они решили посмотреть, как водород горит. Пока Родя зажимал ладонью горлышко бутылки, Веня сбегал в кухню и принес спички. Бутылка, к счастью, не разорвалась, но водород так хлопнул, что прибежала Венина мама и тут же выбросила «лабораторию» в мусоропровод.
— А точнее? — повторил вопрос Веня.
— Ну, понимаешь, это смесь биологии и химии.
— Что «химия пополам с биологией», что «смесь биологии и химии» — это же один черт! В общем, ты в этом деле понимаешь не больше меня.
— Ага, — согласился Родя.
— Ну, вот придем мы сейчас к дежурному педагогу, а он спросит: «А что вас, собственно, интересует в этой самой биохимии?» Тогда что?
— Конечно, глупо получается… — Родя подумал. — Слушай! А давай придем и откровенно скажем: «Мы хотим не только мастерить что-нибудь, как в кружке «Умелые руки», а заниматься чем-нибудь более серьезным — что-нибудь исследовать, изобретать… Вот чем вы нам посоветуете заняться?»
— Ладно! Давай так. Только на черта мы трубу тогда притащили?
— Ну, пусть видит, что мы не игрушки какие-нибудь умеем делать.
Приятели подошли к указанной им двери и постучали.
— Да! — послышался низкий голос.
Ребята вошли в маленький кабинетик и увидели сидящую за столом пожилую женщину, сухую, со впалыми щеками и с черными, с яркой проседью, волосами.
— Чем могу служить, ребята? — спросила она басом.
Друзья помолчали, оробев. Потом Веня тронул Родю локтем, и тот заговорил, держа трубу двумя руками перед грудью:
— Здравствуйте! Мы хотим записаться в общество «Разведчик».
— Ничего не выйдет, дорогие. В «Разведчик» мы записываем начиная с седьмого класса, а вы, судя по вашему виду, этого возраста еще не достигли. — Она помолчала, глядя на трубу. — Что это у тебя?
— Труба… астрономическая.
— Самодельная, —
— А теперь? — спросила женщина.
— А теперь мы думали, что вы нам посоветуете, чем бы заняться.
— Ну чем именно?
— Ну, что-нибудь исследовать… или сконструировать что-нибудь… Полезное что-нибудь такое.
— Увы, друзья, — твердо сказала женщина. — В общество «Разведчик» принимаются ребята с более основательными знаниями. Это во-первых. А во-вторых, вот вы даже сами еще не знаете, что хотите исследовать, что конструировать. А ведь к нам идет молодежь с уже определившимися интересами. Так что милости просим годика через два.
Ребята двинулись было к двери, но Родя вдруг остановился.
— Странно! — сказал он, вдруг осмелев. — Дворец пионеров, а занимаются тут все больше комсомольцы.
— Ошибаешься, дорогой: не Дворец пионеров, а Дворец пионеров и школьников. А среди школьников могут быть и десятиклассники. Кроме того, для ребят вашего возраста у нас двадцать два кружка и коллектива. На выбор!
Ребята невнятно пробормотали «До свидания» и ушли. На душе у обоих было кисло.
— По-дурацки все получилось, — сказал Родя. — Надо было сначала придумать что-нибудь определенное — чем хотим заниматься, а тогда уж разговаривать.
— Ага. А то пришли как идиотики, — согласился Веня. Вдруг он повертел головой, оглядываясь, схватил Родю за руку и шепнул: — Ну-ка… пошли!
Родя сразу понял своего друга. Слева от двери вела наверх лестница; техничка, сидевшая в вестибюле, смотрела в сторону, противоположную от ребят, а там, наверху, находилась лаборатория биохимии, которая так их интересовала. Вдруг дверь ее открыта? Вдруг в эту лабораторию можно заглянуть? Ни Родя, ни Веня не думали, зачем им, собственно, туда заглядывать и что они в результате этого заглядывания смогут узнать. Оба шмыгнули к лестнице, на цыпочках поднялись по ней и очутились в широком, уходившем вправо коридоре. Здесь было так же пусто и тихо, как в вестибюле, только сверху по-прежнему доносилась музыка и пение. Прямо напротив лестницы находилась дверь с табличкой: «Лаборатория электроники и автоматики».
— Видал? — тихо сказал Веня. — Это самая крайняя комната. Тут, считай, три окна. А теперь пошли сюда!
Он повел Родю направо и остановился перед следующей дверью, на которой висела табличка: «Лаборатория биохимии». Все точно! Там первое, второе и третье окно, а здесь — четвертое, пятое и шестое.
Родя попробовал открыть дверь, но она была заперта. Больше тут делать было нечего, и друзья направились обратно к лестнице, но, прежде чем свернуть на площадку, Родя остановился. К глухой торцовой стене коридора были прислонены большие щиты. Самый крупный из них был шириной метра в два, а высотой — все два с половиной. Наверху его Родя прочел надпись: «Периодическая система Менделеева».
Друзья вышли на площадку лестницы. Тут Родя опять остановился и стал смотреть на щиты сбоку. Остановился и Веня. Щиты были прислонены к стене с большим наклоном. Подумав немного, Родя вдруг опустился на четвереньки и уполз в темное пространство между щитами и стеной. Держась ладонями за коленки, Веня с недоумением смотрел вслед своему другу. Секунд через пятнадцать Родя вернулся.
— Видал? — сказал он, отряхивая ладони и брюки. — Там даже сидеть можно, только голова немного упирается.