Эликсир Купрума Эса (Художник Е. Медведев)
Шрифт:
— Вот увидите, меня все равно не изберут. Это они только так говорят… — сказала она. — Вы даже не знаете, как меня многие ненавидят!
Это привело к тому, что Зоины друзья еще раз посовещались тайком от нее и решили усилить агитационную работу. Один только молчаливый Жора Банкин подумал, что они, пожалуй, уже в субботу успели надоесть ребятам, но вслух он этого не сказал.
Совещались и наши «социологи»: Ляля, Родя, Веня и Валерка. Было решено, что мальчики сегодня же займутся опросом пятого «Б», а
Едва Леша Павлов вышел после уроков в коридор, как перед ним предстал Шурик Лопухов:
— Павлов, Павлов! Так, значит, ты будешь голосовать за Ладошину? Значит, проголосуем дружно за Ладошину, проголосуем?
— Отойди, а то как ляпну сейчас!..
Толстый редактор заморгал и попятился. Он не понял, почему вдруг рассвирепел силач.
Затем к Павлову подошел Родя. У него в руках была чистая тетрадка и шариковая ручка.
— Так, Лешка, с тебя начнем. Чем ты увлекаешься дома?
— А тебе зачем?
— Социологическое исследование проводим.
— Что?
— Ну, опрос населения. Не населения, а учеников пятых классов.
— А кто вам поручил?
— Никто. Просто один человек посоветовал.
— А зачем?
— Ну, ты сначала ответь на мой вопрос, а потом я все объясню. Значит, чем ты занимаешься дома?
— Ну, летом — футбол во дворе, зимой — хоккей… Книжки читаю…
— А тебе никогда не хотелось что-нибудь такое исследовать или изобрести?
Павлов подумал.
— Да вроде… вроде нет. Ну, а теперь говори, зачем тебе это нужно?
— Сейчас.
Родя положил тетрадь на подоконник. Наверху страницы он написал: «5-й кл. «Б», а пониже: «Алексей Павлов. Летом — футбол, зимой — хоккей. Чтение».
Разговор с Павловым занял всю перемену. Роде пришлось объяснить, зачем они ищут исследователей да изобретателей, сказать, что такие имеются даже в их классе, но о них мало кто знает, привести в качестве примеров Лялю и Валерку. Услышав о пустельге, силач тут же стал расспрашивать, как Ляля изучала эту птицу. Стоило Роде упомянуть о приборе Валеры Иванова, и Леша пожелал узнать подробней, как он устроен.
Леше повезло, что его не вызвала математичка: на втором уроке он был рассеян. Он вспоминал запись в тетрадке у Роди: «Летом — футбол, зимой — хоккей. Чтение». И ему было как-то досадно, что запись такая куцая.
А Родя скоро понял, что социологический опрос — дело трудоемкое. Каждый опрашиваемый, подобно Павлову, хотел знать, зачем это делается и кто из ребят чем занимается. Чтобы получить ответ на один вопрос, приходилось отвечать на десять, так что в течение дня Родя, кроме Павлова, успел опросить только четверых.
Две девочки, к которым он подошел после Леши, ни наукой, ни техникой не увлекались. Одна занималась в танцевальном коллективе Дворца пионеров, а другая — художественной вышивкой под руководством тети. Зато после них Роде попались сразу два биолога. Первой была Маша Салтыкова — полная, розовощекая девочка с очень толстой русой косой.
— Я провожу опыты с нашим котом Фомой. Я хочу установить, есть ли у кошек внутренние часы, — сказала она.
— Что? — не понял Родя.
— Внутренние часы. Может ли кошка чувствовать время.
— Ну-ка расскажи подробней!
— Ну, если подробней, так все это началось с петуха. Я жила в деревне у бабушки, а у нее был петух… И вот мне захотелось узнать, правда ли, что петухи кричат в определенное время — например, в полночь. Я спала одна в маленькой комнатушке, и там стоял будильник. Я, значит, решила не спать, пока петух не закукарекает… Трудно, конечно, было: свет не зажжешь — бабушка заругается… Стрелки часов еще разглядеть можно, а читать нельзя. Я первую ночь выдержала, он в пять минут первого закричал, а на другую ночь заснула. Бабушка рано утром входит, а я положила голову на стол, сижу и сплю.
— А дальше что?
— А дальше бабушка стала расспрашивать, я сдуру объяснила ей, в чем дело, и она забрала будильник.
— А с котом?
— А с котом, значит, так: я решила узнать, как он чувствует, который час. Я сказала маме, что буду кормить его сама, а блюдце с едой начала ставить не на пол, а на свой столик, чтобы его с пола не было видно. Значит, чтобы поесть, Фома должен вспрыгнуть сначала на стул, а потом на стол. Еду я накладываю ровно в восемь утра, в три часа дня и в восемь вечера. Он несколько раз вспрыгнул зря на стол, а потом перестал.
— Стал прыгать вовремя?
— Да нет, просто стал наблюдать за мной. Только я встану утром — он за мной повсюду ходит да ждет, когда я положу еду… Только приду из школы — он опять начинает следить. У меня что-то не продумано еще в этой… в методике.
— Я бы занялся одним исследованием, — сказал Маршеву Дима Тарусов, — да не знаю, как к нему приступить.
— А что за исследование?
— Летом я сделал такое наблюдение: насекомые, которые залетают в комнату, тычутся в потолок.
— Как это?
— Ну вот, положим, залетает ко мне в комнату шмель (мы рядом с парком живем), ему, конечно, хочется выбраться из комнаты, и он начинает летать туда-сюда. На стены он не натыкается: подлетит к ней и сворачивает. На оконные стекла натыкается, но это понятно: стекла прозрачные. Но почему потолка они не могут разглядеть, никак не пойму. Наткнется на потолок, жужжит и елозит по нему спиной или головой… Как они не обдерутся только!
— Я что-то этого не замечал, — сказал Родя.