Эликсир от бессмертия
Шрифт:
— ...И сказал на простом языке: хочу лететь. Не знаю зачем, правда не знаю. Я испугался очень... за нее.
— Ты перед этим говорил что-нибудь?
— Ну так, болтал всякую ерунду... для нее, чтобы успокоить.
— Какую ерунду? Вспомнить можешь?
— Говорил... хорошо бы, чтобы лодка здесь была... потом рассказывал ей, что такое корабль... про паруса...
— А еще точнее? Слово в слово?
— Ну... что у корабля парус, что он ветер ловит... а если паруса нет, то гребут веслами, и не в одиночку, а много...
Ник засмеялся.
— Достаточно. Везучий ты, Вит с Южного Холма.
Последние слова он произнес с уважением, будто везение было личной Витовой заслугой.
— Я произнес ключ? — тихо спросил Вит. Он, собственно, уже и сам понял. Это бывает, что слова обыденной речи совпадают с Хозяйскими, почему все и боятся в Лесах разговаривать. — Ваш ключ, собственный, который их ключи перебил. Случайно. А какое Слово...
Он осекся: вопрос был невероятно наглым. Но Ник не рассердился.
— Слово простое: «рибут». Знал его?
— Нет, — ответил Вит, а про себя подумал: теперь знаю. Какое полезное Слово, однако. Может, и не только здесь работает... И чтобы Ник не догадался, о чем он думает, скромно добавил: — Я вообще-то мало Слов знаю. Я у Айгена не доучился.
— Слова — мусор, — равнодушно, как об известном, сказал Ник. — И обычные, и так называемые Хозяйские... собака лает, ветер носит. Все это неважно.
Вит покосился на него. Да, опять прав был Айген: великий Хозяин Ник, но в голове у него тараканы шуршат. Вредно одному жить.
— А что важно?
— Действительно хочешь знать?
Странный вопрос, и задан странно, словно с угрозой. Вит честно задумался: действительно ли он хочет знать, что важнее Слов? Хотя бы по мнению сумасшедшего? Батюшка Олег говорил, что важнее Слов Божья благодать и что Слова могут нести людям как добро, так и зло (теперь, после встречи с Дикими, Вит решил, что в нудных речах священника был смысл). Дядька говорил, что Хозяйское ремесло — баловство и искушение, а нужно заниматься делом, а не бездельем, трудиться и себя не жалеть. И добавлял: «Тогда не пропадешь»... ха. И где теперь они все: Айген-учитель, отец Олег, дядька с теткой?
— Хочу.
— Хочешь... ну, в конце концов, почему бы и нет? Не дурак, не трус. Упрямый, живучий. Родни нет...
Ник вздохнул. Потом поднял руку к карте и большим пальцем стер свое озеро. Словно лужицу со стола. Убрал руку — исчезло озеро, на его месте был зеленый луг. А Ник столь же небрежно подцепил указательным пальцем Бурый ручей, выгнул излучину к югу, оттеснив лес...
— Эй! Вы чего?! Там, может, еще кто-то...
В этот миг Вит был уверен, что Ник изменяет не карту, а настоящий мир. Глупо, конечно. Ник расхохотался.
— Не бойся, не трону больше ничего. Это только в зеркале. Вот смотри, Вит с Южного Холма: для этой картинки я — Господь Бог, всемогущий повелитель, да кто угодно. Озера копаю... реки поворачиваю... селения стираю с лица земли... эй, не хмурься, это я к примеру сказал. Сдуру. Извини. Или, скажем, могу себе выстроить дом. (Карта исчезла, на ее месте возник замок Ника, такой же, как на самом деле, только новее.) Двадцать комнат, пол с подогревом, потолок с подсветом, купальня мраморная, в купальне девушки на любой вкус... Пока все ясно?
— Все ясно. — Упоминание о девушках Виту не понравилось еще сильнее, чем стертая коротким движением белого пальца деревня. — Но это же невзаправду. Только на картинке.
— Верно. Теперь идем дальше. Допустим, начали люди играть с такими картинками. Все люди, или многие, не суть. И через какое-то время закономерным образом появилась мысль: как бы так сделать, чтобы весь мир стал... картинкой? Чтобы если, например, идешь ты по лесу, утомился, сказал нужные слова — тут тебе и еда, и ночлег. Или разонравилось тебе твое жилье — ткнул пальцем и все переделал. Или потерял сапог — позови его: «Эй, левый сапог!» — и прилетит. Или, там, не заладилось с девицей — срисуй с нее портрет, да чтоб вышла на нем еще лучше, чем в жизни, оживи его и будь счастлив. Вот как бы это сделать?.. Это был тебе вопрос, между прочим.
Вит переморгнул. Заложил волосы за уши.
— Сделать? Вы про входы говорите?
— Пусть будет — про входы.
— Ну... Говорят, что были такие Хозяева, призывали демонов, а прогнать не могли... Значит, это правда?
Ник усмехнулся в бороду.
— Пожалуй, что правда. Как ни смешно — пожалуй, что так. Ну, и как вызывают демонов? Тех, изначальных? Ты знаешь?
Главное, так серьезно спросил, будто и вправду надеется услышать «да».
— Не знаю, — сердито ответил Вит. — А вы, что ли, знаете?
— И я не знаю, — печально признался безумный Хозяин. — В этом и беда. Как — не знаю. Но показать могу.
Он легко поднялся, выпрямился во весь свой немалый рост.
— Пошли?
Вот, значит, что серебрилось на карте. Полянку в саду среди деревьев всю покрывали огромные стеклянные листья, как у водяной лилии, только больше, с золотыми прожилками — крупными, мелкими, еще мельче, еле различимыми. Как на живом листе. А под ними еще листья, черные. Вит рассматривал их внимательно, но без особого удивления. С Айгеном он и не такие штуки видал.
— И что? — спросил он Ника. — Из них демоны являются? (Тут он заметил еще одну штуку.) Это... для них тропинки?
— Тропинки для меня. — Ник шагнул на железную пупырчатую ленту, натянутую над листьями. — И для тебя. Иди сюда, не бойся.
А я и не боюсь, ответил про себя Вит, звучно топая по железу. Подумаешь, невидаль — демоны... не скормит же он меня им... или скормит?
Сверкающий лист отъехал в сторону, открылся провал в земле. Вит сделал над собой усилие, чтобы не шарахнуться. Повинуясь жесту Ника, оттуда поднялось нечто круглое, вроде огромного котла. А в котле...