Эликсир жизни
Шрифт:
– Все тихо и спокойно,- сказал Каддиган.- Они в сильном коллапсе и даже не могут шевельнуться. Но иногда в мозгу кого-нибудь из них что-то происходит, и тогда он начинает извиваться, корчиться…
– Тогда он опасен?
– Это зависит от человека. Некоторые просто корчатся. Другие вскакивают на ноги и бегут по залу, уничтожая все на своем пути. Если, конечно, позволить им это.- Он угрюмо улыбнулся.- Посмотри…- он показал на углубление в полу, куда входили ножки кроватей.- Как только пациент поднимается с постели, датчики давления вырабатывают сигнал управления и специальное устройство закрывает дверь отсека. Пациент не может бежать, и тогда он начинает
Вэйлок с содроганием смотрел на безжизненные лица больных. Каддиган продолжал:
– Я часто думаю, что если бы у меня был смертельный враг, я поместил бы его в палату крикунов, где он мог бы все слышать и не мог бы бежать оттуда. Через шесть часов он стал бы таким же, как они.
– Вы не используете седдативы?
Каддиган пожал плечами.
– В отдельных случаях без них не обойтись, а в остальном мы работаем по указаниям психиатра, ведущего отделение. Здесь это дидактор Альфонс Клу. Дидактор Клу разработал курс лечения, в котором совершенно не используется телепатия, что, по-моему, неверно. Но я Бруд, а дидактор Клу за свой метод получил Вержа. Помощником Клу является Бэзил Тинкоп. Этот зал его домен. У него тоже свои представления о лечении. Очень необычные. Он считает, что все известные методы лечения неправильные. Необходимо делать все как раз наоборот. Если, например, известно, что в определенных случаях истерии помогает массаж, Бэзил оборачивает пациента в мокрую простыню. Бэзил - экспериментатор. Он делает все, что хочет, без сомнений и колебаний.
– И какие результаты? Каддиган поджал губы.
– Никому хуже не стало. Некоторым помогло… Но, конечно, Бэзил сам не знает, что делает.
Они пошли по центральному проходу: лица, разные лица, но выражение у всех одно: глубокая меланхолия и ни проблеска надежды.
– О, Боже,- прошептал Вэйлок.- Эти лица… Они в сознании? Мыслят они? Знают они, что мы смотрим на них?
– Они живые. В какой-то мере мозг их функционирует.
Вэйлок покачал головой.
– Но ты не думай о них, как о людях,- сказал Каддиган.- Если ты будешь так думать, то ты пропал. Ты ляжешь рядом с ними. Для нас они только объекты, с помощью которых мы повышаем свой слоп. Идем. Я покажу тебе, что нужно сделать.
Вэйлоку его обязанности показались отвратительными. По своей должности он должен был убирать, проветривать, кормить 36 коматозных пациентов, каждый из которых в любой момент мог стать буйным. Кроме того, в его обязанности входило вести записи и помогать Каддигану и Тинкопу.
Бэзил заглянул в зал в конце дня. Он был в прекрасном настроении и хлопнул Вэйлока по спине:
– Ничего, Гэвин. Ты не слушай ворчание Сэта. Вообще-то он умный мужик.
Каддиган поджал губы и отвернулся.
– Полагаю, что мне пора пойти поесть.- Он коротко поклонился и пошел к выходу.
Бэзил взял руку Гэвина.
– Идем, я покажу тебе кафе. Мы поедим и подумаем, чем тебе заняться.
Вэйлок взглянул в зал:
– А как с ними? Бэзил усмехнулся.
– А что с ними? Куда они денутся? Что с ними может случиться? Они лежат, как замороженные. А если вырвутся, то что? Из камеры не выйти. Разорвут простыни, уляжется пыл и они снова будут спать.
Кафе размещалось в полусфере, прикрепленной к главному зданию. Из окон открывался великолепный вид на залитую солнцем долину. Столы в зале были расставлены так, что все посетители сидели лицом к окнам. Бэзил провел Вэйлока к самому дальнему столу, причем выбор места, по-видимому, был сделан без определенного расчета. Посетители холодно отнеслись к их появлению.
Когда они сели за стол, Бэзил кивком поздоровался с кем-то.
– Заметил, как они бесятся? Вэйлок неопределенно хмыкнул..
– Они знают, что я иду вперед. Я вытащил приз прямо у них из-под носа, и это их злит.
– Я думаю.
– Все эти,- Бэзил показал на посетителей,- погрязли в зависти и подозрениях. Они мне завидуют и сплетничают обо мне, как деревенские бабы. Сэт Каддиган тебе высказал свое отношение к моим действиям?
Вэйлок рассмеялся.
– Не совсем так. Он назвал их необычными и сказал, что они беспокоят его.
– Разумеется. Мы оба начинали с одного уровня. Но Сэт занялся тем, что принялся разрабатывать классические методы. Я же плюнул на них.
Принесли меню. Бэзил заказал леттук и крекеры, объяснив, что он себя лучше чувствует, когда легко поест.
– Сэт трудится очень много, но он больше работает над совершенствованием психиатрии. Я же… экстравагантен. Так говорят они. Но, в основном, я прав. Наше общество - это самая стабильная структура в истории, и у нее нет тенденции к изменению. Это причина всех психических заболеваний. Мы должны сражаться с ними яростно, сняв перчатки.- Вэйлок, занятый котлетой и кресс-салатом, кивнул.
– Они говорят, что я эксперементирую с пациентами, как с морскими свинками,- пожаловался Бэзил.- Это не так. Я просто пробую разные системы терапии. И это могло бы осуждаться всеми, если бы не приносило результатов. Но… ха-ха-ха,- засмеялся он, закрывая рот рукой,- к их великому огорчению, моим пациентам становится лучше. Некоторых я даже выписал. Кто больше всех вызывает зависть, как не дерзкий и удачливый выскочка?
– Он хлопнул Вэйлока по плечу.- Я так рад, что ты со мной, старина! Кто знает, может, мы вместе пробьемся в амаранты. Неплохая игра, да?
После ленча Бэзил провел Вэйлока в покой 18 и оставил его. Вэйлок без особого энтузиазма пошел вдоль ряда кроватей, впрыскивая через кожу в кровь витамины и тонизирующее.
Он думал о больных. 36 мужчин - и всех их сюда привел слоп. Не было никакой тайны в причине психоза. Здесь они доживут до того момента, когда за ними придет черный лимузин.
Вэйлок шел, всматриваясь в эти пустые лица. У каждой кровати он спрашивал себя: как лечить этих несчастных?
Он остановился у постели, где лежал щуплый человечек с закрытыми глазами. Вэйлок прочел на табличке имя и фил. Олаф Джеремски, Ведж. Там были еще какие-то значки, но он их не понял.
Вэйлок коснулся щеки человека.
– Олаф,- мягко сказал он.- Проснись. Ты здоров. Олаф, ты здоров, ты можешь идти домой.
Лицо Олафа Джеремски оставалось таким же безжизненным. Ничто не шевельнулось в нем.
– Олаф Джеремски,- строго сказал Вэйлок,- твоя линия жизни пересекла горизонталь. Теперь вы Серд. Поздравляю, Олаф. Вы - Серд.
Лицо не изменилось. Глаза не двинулись. Но Вэйлоку показалось, что какое-то выражение мелькнуло на лице Олафа.
– Олаф Джеремски! Серд! Олаф Джеремски! Серд!
– громовьш голосом вскричал Вэйлок.- Олаф Джеремски, теперь вы - Серд!