Эликсир жизни
Шрифт:
С тех пор, как я уже говорил вам, я веду такую же монотонную и одинокую жизнь. Я много изучал большую книгу, которую и вам придется изучать, так как эликсир жизни дается не только
для того, чтобы жить и наслаждаться, но требует от своих адептов такой же долгой работы, как и та жизнь, которую он дает.
Вы тоже, Супрамати, узнаете из этой книги удивительные, ужасные тайны, и перед вами откроется новый мир. Но я не имею права говорить вам больше в эту минуту и смущать вас раньше времени.
Дахир умолк и задумчиво облокотился на стол. Морган тоже молчал и самые противоречивые мысли толпились в его уме. Минутами он спрашивал себя, не сошел ли он с ума и не был ли продуктом его больного мозга этот фантастический мир, где принимало плоть и кровь все то, на что гордые скептики XIX века смотрели, как на бессмысленные сказки?
Вдруг вспомнилось ему, как еще в детстве он жил с матерью в одной приморской деревушке, где подружился с одним старым моряком, жившим на покое. Этот моряк как-то рассказал ему, что сам видел призрачный корабль. Когда же Ральф, пропитанный уже неверием, насмешливо рассмеялся над такой галлюцинацией, старый морской волк нахмурил брови и сурово заметил:
– Не смейся, мой мальчик, над тем, чего не понимаешь. Повторяю тебе: я собственными глазами видел призрачный корабль и его капитана. Взгляд призрака бросил меня в дрожь. Можно сказать, что этот страшный вестник смерти сам страдает от своей зловещей миссии. Тогда я один только спасся от кораблекрушения.
И вот тот самый человек, которого старый Джо Смит называл призраком, сидит с ним за одним столом, и его печальные, глубокие глаза, заставившие дрожать смелого моряка, с легкой иронией смотрят на него. Действительно, было от чего сойти с ума! Горькое сожаление, что он так слепо бросился в этот лабиринт неизвестных тайн, тоской сжало его сердце.
Но, раз дело сделано, надо мужественно и с достоинством нести его следствия. Морган провел рукой по влажному лбу и спросил, чтобы отвлечь свои мысли:
– Знаете вы, Дахир, историю Агасфера и истинную причину его скитальческой жизни?
– Нет, подробности его жизни мне неизвестны. Я знаю только, что ему было доверено отнести флакон с эссенцией жизни одной личности, которая должна была сделаться членом общины и имела уже первое посвящение. Агасфер, узнавший, не знаю как, что он несет могущественное средство, сам выпил его. Затем, испуганный совершенным им злоупотреблением доверия, он бежал, опасаясь мщения учителей, могущество которых хорошо знал. Но, повторяю, подробности мне неизвестны.
Бросив взгляд на часы, Дахир поднялся со стула.
– Уже поздно, брат мой, и мы хорошо сделаем, если пойдем отдыхать. Несмотря на способность бесконечной жизни, нам тоже необходим сон – этот неоцененный дар, оставшийся нам от обыкновенного человеческого существования. Кроме того, признаюсь вам, вызванные мною воспоминания утомили мою душу, если не тело.
Невыразимая грусть и усталость звучали в голосе Дахира. Налив кубок вина, он залпом осушил его, а затем, отведя Моргана в небольшую каюту, где висел гамак, ушел к себе.
Морган поспешил лечь. Его собственная голова была тяжела и он чувствовал настоятельную нужду в отдыхе и забвении.
Сколько он спал, Морган сам не знал. Его разбудили прикосновение чьей-то руки и звучный голос, сказавший:
– Вставайте, Супрамати! Мы приближаемся к цели нашего путешествия.
– О! Я, должно быть, очень долго спал! – вскричал Морган, быстро соскакивая с гамака.
– Да, порядочно, – с улыбкой ответил Дахир. – Одевайтесь же скорей и пойдем ужинать; иначе вы рискуете остаться голодным до завтрашнего утра.
Когда Морган вошел в каюту, где его ждал Дахир, он увидал роскошно сервированный стол. Садясь ужинать, он спросил своего спутника:
– Скажите, Дахир, кто приготавливает вам такие изысканные блюда и когда вы делаете закупки фруктов и других тонких вещей, которые я здесь вижу?
– Я не делаю никаких закупок.
– Как так?
– В моем распоряжении есть слуги, которые снабжают меня всем необходимым.
– Где же они? Их никогда не видно, – спросил пораженный Морган.
– Настанет день, когда вы их увидите, брат мой. Но не спрашивайте меня слишком много за один раз.
Молодой человек понял, что снова коснулся тайны, в которую будет посвящен позже. Он умолк, с сожалением глядя на бледное и меланхоличное лицо своего собеседника и на его большие задумчивые глаза. Дахир внушал ему живейшую симпатию, и он решил подружиться с ним.
Выпив и закусив, оба собеседника вышли на палубу, где уже стоял молчаливый и сосредоточенный Агасфер.
Чтобы не нарушить размышлений старика, молодые люди прошли на нос корабля и стали смотреть на тихий и спокойный океан.
Ночь была чудная. Луна так ярко светила, что все предметы можно было ясно различать вдали. Когда из воды выступила черная масса скалистого острова, Дахир с улыбкой сказал:
– Вот дворец Грааля!
– Право, мне кажется, что я перенесся в какую-то страну грез, – заметил Морган. – Все здесь говорит против рассудка. Если бы в Лондоне я стал рассказывать в клинике, что ездил на корабле-призраке во дворец Грааля, в обществе Вечного Жида, мои коллеги немедленно же надели бы на меня сумасшедшую рубашку и заперли бы, как одного из самых опасных помешанных.
– О! Я отлично понимаю вас, так как пережил все эти волнения, только еще в более сильной и тягостной степени. Вы, Супрамати, – человек XIX века, человек недоверчивый, но развитой: представьте же себе положение брошенного в такую среду дикого пирата, не умеющего ни читать, ни писать, неспособного безошибочно прочесть «Отче Наш» и имеющего самые смутные представления о Граале и о Вечном Жиде! В течение долгих веков моей скитальческой жизни должен я был всему научиться, догнать цивилизацию и следить за ее открытиями. Помимо своей воли я стал современным человеком; время влечет меня, не старя и не давая смерти, но, если бы я сошел со своего корабля и вмешался в людскую толпу, меня, по всей вероятности, приняли бы за опасного колдуна.