Элис. Навсегда
Шрифт:
Я отвечаю, что хотела бы все обдумать. Сельма говорит: мол, конечно, у вас есть несколько дней на принятие решения.
– Как все прошло у Банни Несбит? – интересуюсь я, когда мы направляемся к выходу.
По ее мнению, там было весело, хотя и несколько утомительно. Присутствовал Амброз Притчет. Дальнейшая судьба «Обозревателя» видится ему исключительно в мрачных тонах. Он же поведал анекдот об Оливере Калпеппере, который подрался после традиционной летней вечеринки «Обозревателя» с Джезом Шелфом и получил от него взбучку.
Когда Полли
– Как вы считаете, с ним все в порядке? – спрашивает Сельма, понизив голос, словно в расчете на откровенность.
Я отвечаю, что ни в чем не уверена, но, кажется, Лоренс сумел справиться с горем.
– Какая трагедия! Элис была замечательной женщиной, – вздыхает Сельма, а я вдруг ощущаю раздражение.
– Да, – киваю я. – Но я с ней никогда не встречалась. То есть встречалась, но всего лишь однажды.
Она искоса бросает на меня такой взгляд, будто мои слова шокировали ее. Я опускаю голову. Сельма быстро проводит ладонью по моему рукаву, мы прощаемся и расходимся в разные стороны.
Я отвожу Мэри в сторону, сообщаю о предложении Сельмы Кармайкл и говорю, что склонна принять его.
– По-моему, это будет ошибкой, – замечает она, всматриваясь в меня поверх стекол очков. – Я хорошо знаю Сельму. Думаю, ты заслуживаешь большего.
– Правда?
– Да. – Мэри разворачивается в кресле и листает свой ежедневник. – Я свободна сегодня в обед. У тебя есть другие планы?
Вот как получается, что я оказываюсь сидящей за столиком у окна «У Сальваторе», заказываю спагетти с морскими моллюсками и получаю повышение по службе. Мне предложено стать заместителем редактора отдела литературы. То есть заместителем Мэри. Эту должность сейчас занимает Оливер. Я напоминаю ей об этом.
Мэри ломает пополам гриссини [10] .
10
Итальянские хлебные палочки.
– Не будь такой наивной, дорогая, – усмехаясь, произносит она. – Оливер стоит первым в очереди на увольнение. Ему пока об этом ничего не известно, и я была бы тебе признательна, если бы ты ни с кем не делилась подобной информацией, хотя ни для кого не секрет, что нас вынуждают сокращать штаты. У меня с Робином прошли переговоры по реструктуризации, и мы достигли с ним соглашения. Мне нужен заместитель, который способен писать, редактировать, заказывать и вычитывать материалы на любые темы, а еще заниматься всеми этими обожаемыми Робином блогами, приводящими меня в ужас. Стоит ли добавлять, что годится только человек, умеющий пристойно себя вести на людях? И мне кажется, ты подходишь
– А что насчет денег?
Мэри отвечает, что может дать мне столько же, сколько предложила Сельма. Даже чуть больше.
Сальваторе лично подает нам еду. Пока он крутится вокруг стола с мельницей для перца, я смотрю в окно на улицу: курьеры на мотоциклах, черные такси-кебы, девушка с белыми тесемками, свисающими из мочек ушей, ждет зеленого сигнала у пешеходного перехода.
– Ты ведь знаешь, что терпение не принадлежит к числу моих добродетелей, – произносит Мэри, наматывая спагетти на вилку. – Мне нужен твой ответ сейчас же.
– Хорошо. Я согласна. Спасибо.
Мэри советует подождать, пока Оливеру сообщат новости, прежде чем отвергать предложение Сельмы. В противном случае существует вероятность преждевременной огласки.
О сокращениях в штате редакции собирались объявить в пятницу, но после новых консультаций Мэри с Робином и руководством отдела кадров процедуру решено на день или на два ускорить.
Меня даже немного мутит, когда я сижу за своим столом и ожидаю, что вот-вот обо всем станет известно.
Оливер приходит на работу в опрятном виде и вовремя, что ныне вошло у него в привычку. Предлагает поделиться со мной датским яблочным пирожным, но я отказываюсь. Тогда он присаживается на край моего стола, пьет кофе и рассказывает о приеме, посвященном выходу какой-то новой биографии, на котором побывал прошлым вечером. Оливер пытается установить со мной доверительные отношения, исходя, вероятно, из известной теории, что врагов надо контролировать, сближаясь с ними.
– Между прочим, там была Джулия Прайс, – говорит он. – Она сообщила мне, что Мэри заинтересовалась ее новым издательским проектом. Очевидно, нам предстоит поработать над этим.
– Вот как? – переспрашиваю я, поощряя его продолжать рассказ, потому что меня интересует все, что связано с Джулией Прайс. – И с кем она пришла?
– Джулия Прайс всегда держится сама по себе. Одно время я подозревал, что у нее какая-то компрометирующая интрижка, но сейчас она стала чаще появляться на людях и, кажется, с этим покончено. О, вот и Мэри! – И он поспешно соскакивает со стола на пол, стряхивая крошки пирожного с брюк.
В половине одиннадцатого телефон Оливера начинает звонить. Это внутренний вызов. Он снимает трубку:
– Слушаю!
А потом вдруг словно каменеет, полностью сосредоточившись на том, что слышит, вскинув голову, как олень, встревоженный звуком шагов охотника.
– Да, конечно, – произносит Оливер. – Я сейчас буду у вас.
Он кладет трубку, встает и идет по проходу мимо рядов чужих рабочих мест в «аквариум» Робина Маколлфри, где за длинным столом его уже ждут сам Робин, Мэри, управляющий делами и один из руководящих кадровиков. Долго Оливер там не задерживается, и как только его отпускают, секретарь Робина снимает трубку, чтобы вызвать «на ковер» очередную жертву.